— Каков вид аррагепс карфагенской подгруппы?
— Они являются в виде плачущих младенцев или копируют облик самого волшебника в молодости.
— Что нужно сделать, чтобы удержать такого духа в узде?
— Заставить его выпить кадку ослиного молока.
— Хм. Какие предосторожности нужно предпринять, если вызываешь василиска?
— Запастись зеркалом, сэр. И поставить зеркала по сторонам от пентакля, чтобы василиск мог смотреть только в одну сторону, туда, где его будет ожидать написанный приказ.
К Натаниэлю вернулась уверенность. Все эти несложные вещи он выучил давным-давно. А кроме того, ему приятно было видеть, что его безукоризненно верные ответы бесят молодого волшебника. Склизкий тип перестал хихикать, а старик, который слушал Натаниэля, склонив голову набок, пару раз даже кивнул и проворчал нечто одобрительное. Наставник Натаниэля самодовольно улыбался. «Это всё не твоя заслуга! — с яростью подумал Натаниэль. — Ты ничему меня не научил! Всё это я прочел сам!»
Шквал вопросов, которые обрушил на Натаниэля молодой волшебник, стих. Похоже, тот задумался.
— Ну, ладно, — сказал он наконец. Теперь он говорил медленно и напыщенно. — Назови шесть Слов Управления. На любом языке.
— Саймон, это нечестно! — попытался было возразить мистер Андервуд. — Он еще не может этого знать!
Но в тот же самый миг заговорил и Натаниэль. Он уже успел покопаться в большом книжном шкафу и заглянуть кое в какие старые книги.
— Appare; Mane; Ausculta; Se Dede; Pare; Redi — Появись; Останься; Слушай; Подчиняйся; Повинуйся; Вернись.
И, договорив, он победно взглянул в глаза молодому волшебнику.
Слушатели одобрительно загомонили. Наставник Натаниэля сиял, не скрывая улыбки, склизкий тип приподнял брови, а старик состроил насмешливую гримасу и пробормотал одними губами: «Браво!» Но молодой волшебник лишь небрежно пожал плечами, словно всё это было сущим пустяком. Он держался так надменно и презрительно, что законная гордость Натаниэля сменилась яростью.
— Да, видать, стандарты нынче не те, что раньше, — сказал молодой волшебник, извлекая из кармана носовой платок и стирая с рукава несуществующее пятнышко, — раз отстающего ученика хвалят за то, что мы впитывали еще с молоком матери.
— Вы просто не любите проигрывать, — сказал Натаниэль.
На миг воцарилась тишина. Потом молодой волшебник пролаял какое-то слово, и Натаниэль почувствовал, как на его плечи легло что-то маленькое, плотное и тяжелое. Невидимые руки вцепились в волосы Натаниэля и дернули с такой силой, что лицо его оказалось запрокинуто к потолку, и он вскрикнул от боли. Натаниэль попытался поднять руки, но обнаружил, что они крепко прижаты к бокам; его с силой обвило нечто вроде гигантского языка. Он не видел ничего, кроме потолка; чьи-то тонкие пальцы легонько погладили его незащищенное горло. Натаниэль в панике принялся звать наставника.