Это хныкающее ничтожество убрало челку с лица и попятилось, старательно кланяясь. Его распухшая голова заметно уменьшилась в размерах. Да, изумительное зрелище. Я же остался стоять на прежнем месте, спокойный, как слон.
— Что, он тебе не друг?
У Шолто был низкий, раскатистый, очень звучный голос; при его звуках в воображении отчего-то возникали солнечные отсветы на потемневшем от времени дереве, кувшины, натертые воском, и бутылки с хорошим красным портвейном. [Примечание: Что, ничего такого не представляется? Ну и ладно. Должно быть, во мне вдруг проснулся поэт. ] Это был добродушный голос; казалось, будто его обладатель вот-вот засмеется. На тонких губах Пинна играла улыбка, но глаза оставались холодными и настороженными. Вблизи владелец магазина оказался даже крупнее, чем я думал: не человек, а здоровенная белая стена. В этой его огромной шубе и при плохом освещении Пинна вполне можно было принять за мамонта, вид сзади.
Симпкин еще немного отполз вдоль конторки.
— Нет, хозяин. Это п-посланец, к вам. Он п-принес п-послание.
— Ты меня поражаешь, Симпкин! Посланец с посланием! Невероятно. Ну и почему же ты не забрал послание и не отправил его восвояси? У тебя ведь масса работы.
— Совершенно верно, хозяин, вы совершенно правы. Просто он только что явился!
— Еще поразительнее! А мне через гадательное зеркало показалось, что вы тут уже десять минут болтаете, словно торговки рыбой. И как это понимать? Возможно, мой преклонный возраст наконец-то начал сказываться на моем зрении?
Волшебник извлек свой монокль из жилетного кармашка, водрузил его на законное место, в левый глаз, [Примечание: При помощи своих линз волшебники отчетливо видят второй и третий план и смутно — четвертый. К счастью, мой бесовский облик простирался до четвертого плана, так что мне ничего не грозило. ] и подошел на пару шагов поближе, лениво помахивая тростью. Симпкин подался назад, но ничего не ответил.
— Ну, ладно. — Трость внезапно устремилась в мою сторону. — Твое послание, бес. Где оно?
Я почтительно коснулся лба.
— Оно хранится у меня в памяти, сэр. Мой хозяин счел его слишком важным, чтобы доверить его бумаге.
— Да ну? — Он смерил меня взглядом через монокль. — Твой хозяин — это…
— Саймон Лавлейс, сэр! — Я ловко отсалютовал и вытянулся по стойке «смирно». — И если вы позволите, сэр, я бы хотел передать вам сообщение и отбыть. Мне бы не хотелось отнимать ваше драгоценное время.
— Очень хорошо. — Шолто Пинн подошел поближе и устремил на меня пронзительный взгляд (на этот раз уже обоих глаз). — Прошу. Излагай послание.