– От родителей я унаследовал хорошее телосложение, поэтому хотел бы попытать счастья в сумо.
У меня еще не изгладилось из памяти то, как выглядел Дзиро, когда он ходил с ссадиной на носу. Его пухлые щеки и редкие брови, которые в лучах света, льющегося из окна, стали почти незаметными, напоминали облик Дзиро детских лет. Я с нежностью, с какой, например, смотрят на жеребенка, внимательно вглядывался в лицо сына. «Ты и вправду похож на жеребенка, который, упав на колени, никак не может сам встать на ноги!»
Детское лицо Дзиро походило на мое, когда я был в том же возрасте. Неужели и я в четырнадцать лет выглядел как ребенок? Неужели это мне было четырнадцать и это я шагал босиком по выжженной зноем летней дороге?
Расплавившийся от зноя асфальт. Бесконечная горная дорога, пыльная, со специфическим запахом. Отрывочные воспоминания, разные по времени и месту действия, всплывающие в памяти, словно дым. И небо – небо над дорогами. Ни одна дорога не похожа на другую, но небо над ним;! одно. На ум приходит мысль о небе, о черной тени в нем, и перед глазами встают сцены минувшего. Вижу свою мать с корзиной, полной баклажанов. Баклажаны крупные, как на подбор, только что сорванные. При прикосновении они поскрипывают. Мать, любуясь баклажанами, не может сдержать восхищенных возгласов. Я тоже упиваюсь их густо-синим цветом. Цвет такой, какой и бывает обычно у баклажанов, но мне он кажется необыкновенным, редкостным.
– Хорошо бы угостить ими нашу бабушку, – говорит мать. В ответ я неопределенно хмыкаю, потому что сразу же вспоминаю о расстоянии до бабушкиного поселка. Ясно, что и мать, сказав это, прекрасно сознавала, что пешком до него не добраться. Мы вчетвером – мать, старший брат, младшая сестра и я (отец был на фронте) – жили на севере Кюсю в префектуре Фукуока, теснились все вместе в одной комнате крестьянского дома в деревне Акамура уезда Мияко. Поселок Готодзи в уезде Тогава, где жила бабушка, находился через три станции по железной дороге. На поезде ехать не более двадцати минут. Но мы уже давно не пользовались поездами: купить билеты было невозможно.
При виде баклажанов, которые тогда было так трудно достать, бабушка, как и мать, конечно, пришла бы в восторг. Я тотчас живо представил, как она, бережно перебирая плоды руками, произносит: «Ах, какие прекрасные баклажаны! Ты небось никогда не видел таких великолепных. – И, вероятно, добавила бы: – На них мы еще немножко протянем».
– Мама, давай-ка я их отнесу.
– Но ведь далеко пешком-то. – Мать удивленно смотрит на меня. На прядях волос, свисающих вдоль щек, блестят капельки пота.