— Я не склонен думать, что вы кого-то убили — Арнольда или отца, — сказал Фокс, — иначе мне нужно поставить двойку, поскольку получится, что я вас неверно оценил. Но лучше бы вы сами рассказали мне все.
Миранда сделала неожиданное движение. Фокс подумал, что она собирается встать, но она только поднялась на колени, перебралась к нему поближе и попросила:
— Поднимите голову, я хочу вас поцеловать.
Фокс вскинул к ней лицо, она наклонилась и поцеловала его прямо в губы. Потом вернулась на свое прежнее место.
— Это было слабой попыткой вознаградить вас за то, что вы ничего не сообщили полиции, — объяснила она и передернулась. — Боже, это было бы ужасно! Я вам все расскажу… Было где-то половина двенадцатого, когда я туда приехала в воскресенье. На дороге возле ворот стояла машина…
— Простите. Я хочу знать абсолютно все. И вы можете внести некоторую ясность. Сначала расскажите самое главное, потому что нас могут в любую минуту прервать, а если мне придется доставать из рояля перчатки…
— Хорошо, — решительно проговорила Миранда. — Вы уже знаете о том, что я и Джефф ужинали в тот вечер с Боном в клубе «Грин-Медоу»?
— Да.
— Так вот. Пять месяцев назад Джеффу потребовалась четверть миллиона долларов для того, чтобы открыть издательское дело. Он решил, что должен стать настоящим мужчиной. Почему он считал, что настоящий мужчина получится из него, только если он станет издателем, я не знаю. Тогда я не знала даже, откуда у него возникла мысль о том, чтобы сделаться таким мужчиной, но это, разумеется, из-за Нэнси Грант. Чтобы, разыскав ее, он мог держать грудь колесом. Отец был недоволен тем, что Джефф не остался работать у него в фирме, и поэтому не стал даже обсуждать с ним вопрос об издательстве. Пару раз я пыталась поговорить с отцом, но это было почти невозможно…
— Говорите только самое главное. Кстати, пока вы меня целовали, мне показалось, вы тихо так предложили мне остаться у вас ужинать и даже переночевать. А также сказали, что хотели бы поручить мне расследование убийства вашего отца. За доллар в год. Я раздражаю Дервина, но он не сможет меня устранить, если я буду работать на вас. Я верно услышал то, что вы мне сказали?
— О, конечно! — Миранда слегка улыбнулась. — Но чтобы избежать непонимания, поясню: этот поцелуй был просто выражением благодарности. Думаю, я выйду замуж за Эндрю Гранта. Только не говорите ему об этом.
— Не скажу. Спасибо. Итак, продолжайте.
— Я говорила, что почти невозможно было заставить отца обсуждать со мной что-либо серьезное. Я не любила его за то, как он обращался раньше с мамой, и он об этом знал. Когда-нибудь я вам о нем расскажу; он был жестоким и обворожительным. Джеффри же просто выходил из себя. В прошлую субботу я получила от него письмо, которое меня несколько испугало, и я прилетела из Адирондака самолетом, разыскала его и устроила нам встречу с Боном в тот вечер, чтобы выяснить, можно ли что-то сделать. Вон не выразил особых надежд на возможность решить с отцом вопрос насчет необходимой Джеффу четверти миллиона. Мы расстались с ним где-то в девять тридцать. Джефф поехал на Лонг-Айленд, а я отправилась сюда, домой, потому что очень устала.