- И при всем при этом остаешься слабой красивой девушкой.
Я подавилась курицей и закашлялась, рядом давился сыром ирик, выпучив глаза и знаками показывая, что ему нужна вода. Воду дала, а на Рисса уже смотрела с подозрением. Это в каком таком месте я слабая девушка? Насчет красоты согласна, хоть и не все это замечают.
- Странный ты,- нахмурилась я.- Не стоит ошибаться на мой счет. Если ты мне хоть чем-то не понравишься, я вырву твое сердце прежде, чем ты поймешь, что происходит. Не стоит думать, что, раз ты меня спас, я теперь чем-то тебе обязана. Знай, я с тобой лишь до тех пор, пока мне интересно. Как только на скучишь - уйду. И тебе очень повезет, если сможешь; при этом выжить.
Рисе кивнул и откинулся на ствол дерева, прикрыв глаза и чему-то улыбаясь. Хм…
- Ишш, ну ты идешь в дом или как? Тут кот булочек напек с повидлом, как ты любишь.
Я облизнулась. Люблю булочки, да еще и с повидлом.
И снова лошадь. Я зевала, досадуя, что меня подняли в такую рань. Настроение было ужасное. Рисе ехав впереди в расстегнутой на груди рубашке, в штанах, закатанных до колен, и босиком. Впрочем, как и я (не люблю все эти сапоги, когти вечно девать некуда). Для человека он был довольно красив, на вид ему нельзя; было дать больше тридцати.
Я еще разок зевнула и переложила домик, который держала на коленях, в сумку, притороченную к седлу. Ирик вставать в такую рань отказался напрочь, так что и он, и кот еще спали.
Кажется, я когда-то умела колдовать. Когти мягко вышли из пальцев, сверкая бликами на черной поверхности, а лицо осветил хитрый оскал.
Надо попробовать.
Первое, что пришло на ум - заклинание снятия личины. Результат, понятно, будет нулевой, но хоть попугаю ярко-изумрудными зелеными шариками, жалящими искрами разрядов. Начертав коготками в воздухе перед собой светящийся иероглиф, я шепнула слово на своем родном языке, а не на языке этого мира, подаренном мне при пересечении его границы. Тихое шипение заставило задрожать воздух, иероглиф вспыхнул и рассыпался на тысячи шариков, которые все одновременно кинулись к ничего не подозревающему человеку. Или все же подозревающему?
Он успел обернуться, в руках вспыхнули клинки, со свистом рассекающие воздух. Часть шариков, столкнувшись с лезвиями, тут же рассыпалась бесполезны ми искрами. Но отразить все он не смог, хотя и очень старался. Один из шариков резко поднырнул под клинок и врезался ему в грудь. Рисе вздрогнул и опустил клинки. Тут же на него посыпались и все оставшиеся части заклинания. Но это было неважно, хватило бы и одного.