Две полицейские машины двигались по шоссе, направляясь на север. Они проехали мимо двух военных патрулей, и их никто даже не попытался остановить. В конце концов, у полицейских были свои заботы, у военных свои.
– Мы всю ночь будем прятаться, – пробормотал Кажгалиев, – лучше уж сразу вернуться в Багдад.
– Он спасает нам жизни, – строго оборвал его Сеидов, – как вам не стыдно.
– Если наш переводчик считает себя таким храбрым мужчиной, то мы можем остановить машину и выпустить его. Пусть добирается пешком до города, – предложила Алена.
Все трое улыбнулись. Эта ночь была самой запоминающейся в жизни каждого из них.
– Мы проедем еще немного, и потом вы пересядете в другую машину, – пояснил Брикар, оборачиваясь к ним, – а мне нужно обязательно вернуться в город, иначе потом меня начнут искать. Ваша встреча с аль-Рашиди состоится сегодня утром, на рассвете.
– А как мы вернемся в Басру? – уточнил Фархад.
– Этого я пока не знаю. Но, судя по всему, вам туда лучше не возвращаться. У вас появилось слишком много влиятельных врагов – от губернатора до начальника полиции. Будет лучше, если вы уедете сразу в Багдад. А ваши вещи привезут оставшиеся члены группы.
Брикар снова повернулся. Через некоторое время обе машины остановились, и француз вышел из автомобиля, очевидно решив кому-то позвонить. Только тогда Алена тихо спросила Сеидова:
– Ты не забыл, что среди оставшихся членов нашей делегации есть «чужой»?
– Пусть это теперь волнует других, – в сердцах ответил Фархад, – меня больше интересует судьба нашей заявки и возможность нашего успешного возвращения в Багдад, а потом и в Москву. А кто и на кого работает, меня не касается, – он посмотрел на свой палец и на пустое место, оставшееся от камня. Кольцо без камня выглядело как-то сиротливо. – Надеюсь, что там больше ничего нет, – пробормотал Сеидов.
– Напрасно ты устроил такой балаган в присутствии Брикара, – очень тихо произнесла Алена, – он явно не тот человек, за которого себя выдает. Я думаю, что он сотрудник французской разведки. Возможно, действительно связанный с аль-Рашиди. Ты не знаешь, что у французов свои особые связи с арабами и их разведками?
– Меня это не касается, – твердо заявил Сеидов, – я избавился от этого кольца и больше не позволю себя использовать. Даже если аль-Рашиди самый ужасный террорист в мире. Пусть они его ищут и убивают. Меня все это не должно касаться.