Второй вопрос о проверке кадров. Среди моих знакомых была одна женщина, которая до войны переехала из деревни в Москву, вышла замуж за чекиста и, естественно, попала в его анкету. Как-то, навещая родственников в родной деревне, она узнала, что двое вежливых в штатском появлялись здесь и наводили о ней справки. Так что и проверки не только кадров, но и их родственников велись в советские годы не хуже, чем во времена жандармов. И даже технологические отличия в подборе основных кадров были незначительны. В обоих случаях господствующим был «классовый подход», хотя базовые классы были различны. Мужа этой женщины призвали в Органы от заводского станка после службы в армии. Что же касается образования, то Колонтаев отчасти прав. На первом этапе шибко грамотных среди чекистов было немного. До войны их вообще было мало. Когда в 1944 году возникла задача создать ядерное оружие, то кадры с необходимым высшим образованием набирали из педагогических и сельскохозяйственных вузов. Однако правильная сталинская политика в этом вопросе позволила быстро ликвидировать кадровый голод. Перепало от этих щедрот и чекистам. На сегодня у них имеется своя академия, где готовят вполне грамотных специалистов. Не буду скрывать, мне лично приходилось репетировать абитуриентов и курсантов этого заведения по общеобразовательным предметам. Конечно, требования там пониже, чем в вузах, где готовят физиков и математиков, но они весьма высоки, а хорошая учеба поощряется, по меньшей мере морально.
Основной причиной ошибок Колонтаева является то, что переход от частного к общему он осуществлял лишь по одной линии, остановку на которой выбирал произвольно, по наитию. Если же такой переход делать по нескольким линиям, как принято в науке и в уголовном следствии, то истину легко найти в окрестности точек пересечения этих линий. Увы, Суриков делает такую же методологическую ошибку, хотя вроде бы и приходит к противоположному результату. По-видимому, интуиция подсказала ему остановиться в другой точке той же линии. Он делает восхождение к идее «заговора КГБ», исходя из того, что в 1989 году в Чехословакии в качестве провокатора был использован студент-диссидент Милан Ружичка, по совместительству лейтенант чехословацкой госбезопасности Людвиг Зифчак. Всего один провокатор! Да они же святые! А вот в начале XX века царская охранка имела гораздо больше провокаторов во всех оппозиционных партиях того времени. Так что ж, теперь списывать на эту охранку Великую Октябрьскую революцию? Бред какой-то!
Когда в Москве будете проходить перекресток Садового кольца и проспекта Калинина, обратите внимание на памятную табличку, установленную над тоннелем. Там указаны фамилии трех мальчишек, погибших внизу на въезде в тоннель в августе 1991 года. Двое из них погибли от механических травм в результате столкновения толпы, ведомой провокаторами, с армейским патрулем на БТРах, и подробности их гибели установить невозможно, а вот третий был застрелен снайпером-провокатором, что доказано проведенным тогда следствием. Пуля, вынутая из него, имела калибр 7,62 мм, что подходило к автоматам экипажей БТРов. Однако в ту пору Советская Армия была еще на стороне народа, и армейское начальство настояло на баллистической экспертизе. Пули, отстрелянные из автоматов экипажей БТРов, не совпали по следам нарезов, полученных в канале ствола, с пулей, вынутой из убитого. Вся эта история достаточно подробно освещена в тогдашних газетах. Нам остается оценить лишь квалификацию стрелка и общую трудоемкость операции. Встаньте рядом с памятной табличкой и вы увидите единственный дом, с чердака которого можно было произвести выстрел. По дистанции до въезда в тоннель, где нашли труп, вы определите, что необходимая квалификация стрелка должна быть не ниже квалификации биатлониста высшего мирового уровня из тех, что вам показывают по телевизору. Плюс еще два корректировщика, связанных между собой по радио, плюс водитель автомобиля, плюс группа отсечки погони в случае ее возникновения. Итого наберется команда человек десять. Такое под силу только хорошо организованной спецслужбе. А если учесть, что впоследствии удалось ограничиться лишь возмущенной «демократической» демонстрацией, а расследование этого убийства и дискуссию о нем быстро прекратить, то сомневаться в авторстве этой операции не приходится.