– Совсем неудобно.
– Тогда почему не уйдешь?
– Устал. А ты почему не со всеми? – поинтересовался я.
– Голова болит.
Я повернулся к ней. Элис была совсем крошечная, с мою руку, наверное. Сейчас она вся съежилась и стала еще меньше.
– У вампиров бывает головная боль?
– У нормальных – нет.
Ха! Нормальные вампиры, скажет тоже.
– Почему ты никогда не сидишь с Беллой? – спросил я с упреком. Раньше это не приходило мне в голову – она была забита другим мусором, но теперь до меня дошло, что я ни разу не видел Элис рядом с Беллой. Если бы за ней ухаживала она, может, Розали бы угомонилась. – Вы ведь подружки не разлей вода. – Я сцепил вместе два указательных пальца.
– Говорю же, – она свернулась на полу в нескольких метрах от меня, обхватив тонкими руками костлявые коленки, – голова болит.
– Из-за Беллы?
– Да.
Я нахмурился. Мне сейчас было не до загадок. Я снова перекатил голову по стене в сторону свежего воздуха и закрыл глаза.
– Ну, не совсем из-за Беллы, – уточнила Элис. – Из-за… плода.
О, еще одна единомышленница объявилась! Последнее слово она произнесла нехотя, как Эдвард.
– Я его не вижу, – сказала Элис, обращаясь не пойми к кому: я-то, по ее мнению, уже отключился. – Совсем ничего про него не вижу. Как про тебя.
Я вздрогнул и скрипнул зубами: мне не понравилось сравнение с тварью.
– Белла мешает. Она так печется, беспокоится о нем… что все туманится. Как будто антенна плохо ловит, а я все пытаюсь уследить за этими размытыми людьми, дергающимися на экране. Наблюдать за Беллой невыносимо, голова трещит. И все равно я не вижу больше нескольких минут. Плод… он стал частью ее будущего. Как только она решила рожать, то сразу исчезла из моего поля зрения. Я чуть со страху не умерла.
Элис замолчала на секунду, а потом добавила:
– Признаться, я рада, что ты пришел, пусть от тебя и несет мокрой псиной.
– К вашим услугам, мэм, – пробормотал я.
– Не понимаю, что между вами общего… Почему я вас обоих не вижу…
У меня в груди вдруг вспыхнул огонь. Я сжал кулаки, чтобы унять дрожь.
– Нету меня ничего общего с кровопийцей! – процедил я.
– Видимо, есть.
Я не ответил. Жар уже проходил: усталость не давала разъяриться по-настоящему.
– Не возражаешь, если я тут посижу? – спросила Элис.
– Да нет. Все равно воняет.
– Спасибо. Это самое лучшее средство, от аспирина никакого толка.
– А помолчать можешь? Я сплю вообще-то.
Элис не ответила, но тут же умолкла. В следующий миг я уснул.
Мне приснилось, что я ужасно хочу пить. Прямо передо мной стоял большой стакан воды – холодный, запотевший. Я схватил его и сделал жадный глоток, но оказалось, что это не вода, а отбеливатель. Я тут же выплюнул его, забрызгав все вокруг, и немного отбеливателя попало мне в нос. В носу стало жечь…