Сашка потянулся к гранате, но Олег успел ухватить его за руку. Капитан подскочил к прямоугольному проёму и разразился очередью во всю обойму маузера. Когда выстрелы стихли, снизу раздался булькающий стон. Затем всё стихло.
— Аню на борт. Помогите дяде Ване. Осмотреть судно!..
Больше никого из немцев в живых не было. Едва девушка оказалась на катере, как бросилась к лежащему на палубе пожилому солдату.
— Дядя Ваня, не умирай! Дядя Ваня!
— Возьмите себя в руки, санинструктор! Окажите помощь раненому! — Прогремел голос Столярова. Только так он мог привести в себя девушку…
— Всё чисто, командир. Скинули их за борт.
— Карта есть?
— Да странная какая-то…
— Разберёмся.
Он склонился над прямоугольным сине-белым листом. Сашка не соврал. Карта и впрямь была непонятная. Для сухопутного человека. Но Столяров то им не был… Но самое страшное было отметкой на карте — до Севастополя всего двенадцать миль…
— Олег, к моторам. Дядю Ваню с Анной вниз. Сашка — за пулемёт! Выполнять!
— Кончился дядя Ваня…
— Всё равно — вниз! Чаек кормить им не буду!
Через несколько минут взревели моторы торпедного катера. Владимир стоял у штурвала, на этот раз он не ошибётся, и вскоре они минуют Новороссийск и высадятся у своих. Там судьба разделит его с Анной. После проверки в Особом отделе всех лётчиков отправят на другое место службы, а девушку определят в близлежащий госпиталь. Перед расставанием она долго прощалась со всеми, а когда на прощание поцеловала в щёку Столярова, то капитан ощутил, как тонкая девичья рука незаметно что-то сунула ему в карман гимнастёрки. Только в вагоне, выйдя покурить, Владимир прочитал маленькую записку — там был домашний адрес девушки, и короткое письмо: «Жду тебя, пиши»…
Это мой бывший механик-водитель. Ещё из первого экипажа. Меня когда под Августовым подбили, думал, что один уцелел, Ан нет. Вот и он нашёлся! Парень смотрит на меня, затем его лицо озаряется слабой улыбкой:
— Товарищ капитан!
— Уже майор.
— Извините, товарищ майор, не знал…
— Да ничего, Коля, ничего. На халате петлиц нет, откуда же ты знал? Как тут оказался-то?
Парень мрачнеет, затем начинает рассказывать…
После того, как в танк попали, он сумел распахнуть люк и вывалиться наружу. От ожогов потерял сознание, очнулся — уже в плену. Его наш врач лечил. А какое лечение? Лекарств — нет, еды — нет. С водой, и то туго… Но выжил. Месяц проболтался в лагерном лазарете, и выжил. Потом их повезли в глубь страны, на Запад. Заставили работать на каком-то заводе. Восстанавливали. Они обнаружили туннель, через который удалось сбежать. Попали к партизанам. Там воевал, как говорится, не за страх, а за совесть. Был опять ранен, вывезли самолётом на Большую Землю. Вылечили, и снова в бой. Он побоялся признаться, что танкист, назвался водителем, попал в автобат.