Что ж, снова поможет Козьма Прутков — зри в корень. Обратимся к источнику зарождения, возникновения и развития малаховских знаний о человеке.
Начало создания и развития духовно-оздоровительной системы Г. Малахова выявить и проследить нетрудно. Сам Ганеша, убежденный в полной непогрешимости, истинности, правильности и исключительности добытых им «сокровенных» знаний, предельно открыт и искренен. Он издал сборник своих личных интимных дневниковых записей, в которых подробно описывает свои первые изыскания; интересы, опыты и последующее развитие и оформление полученных им знаний.
Роды маленького Малахова были патологичными. Воды отошли, а ребенок еще не появился на свет. Обозначились две самые мощные негативные программы родовых матриц. Первая тенденция в сознании будущего Учителя заключалась в направленности самоистязательной, самоиздевательской, мазохистской. (Плоду мучительно, больно, трудно было проходить по родовому каналу вне жидкостной среды). И вторая, как очевидно, — скатологическая. Данные самые первые позиции сознания стали ведущими. Они неминуемо стали притягивать, замыкать на себя сходный, похожий опыт уже из самого раннего детства Гены. А случаев было предостаточно…
«Мне вспоминаются околоплодные воды. Я чувствую поле матери, ее эмоции, в частности, раздражение, если она не поест соленых огурцов, — делится своими первыми впечатлениями Малахов. — Первый сознательный опыт употребления урины произошел в 4-е года: я выпил мочу бабушки, которую она собрала на анализ. Она была холодной со вкусом соли. Бабушка любила подсаливать пищу…»[1]. — Такие поступки и психика ребенка в целом уже должны были вызывать беспокойство и настороженность у взрослых; родовая негативная матрица подпитывается…
Перед читателем на страницах дневника оживают трогательные воспоминания Ганеши о своем детстве, юности, родителях. Здесь же автобиографические факты и некоторый авторский анализ формирования своего характера, жизненных интересов и последующего образа жизни.
Но вот перед читателем зримо встает и обозначается образ пятилетнего мальчика Гены. Он описался на улице и мокрый бредет домой. Заметьте, таковы одни из самых первых, ярких, свежих «духовных впечатлений» и переживаний автора! Этот образ описавшегося мальчика из детства уже не случай, а закономерность, усиление, акцентирование некой нездоровой тенденции в качестве сознания Малахова.
Представьте себе этого мальчика. Вот он мокрый вышагивает к даму. Гена из прошлого испытывает физиологический дискомфорт, холод, дрожь, обиду, вину, раздражение, страх перед возможным наказанием и одновременно