Форд нанес завершающий удар.
– Того, о чем шла речь в произведении! – воскликнул он и добавил сквозь зубы: – Молодец, Артур, ловко сработано.
Переполненная горечью душа вогона была тронута. Но потом он подумал: «Нет, слишком поздно!» И сказал:
– Итак, вы считаете, что я пишу стихи, потому что под маской черствости скрывается ранимость и желание быть любимым? Да?
Форд издал нервный смешок:
– Все мы в глубине души…
Вогон встал:
– Вы жестоко заблуждаетесь. Я пишу стихи, чтобы дать волю своей черствости. Эй, охранник! Отведи пленников к шлюзу номер три и вышвырни их в космос!
Здоровенный молодой вогон выступил вперед и толстыми ручищами вырвал их из стульев.
– Нас нельзя в космос, – взмолился Форд. – Мы пишем книгу!
– Сопротивление бесполезно! – рявкнул охранник. Это была первая фраза, которой он научился в армии.
– Я не хочу умирать! – закричал Артур. – У меня еще головная боль не прошла!
Охранник крепко схватил их за шеи и вытолкал в коридор. Хлопнула стальная дверь. Капитан задумался и тихонько замычал, перелистывая книжечку своих стихов.
– Контрапунктирует сюрреализм основополагающей метафоры… – произнес он и, мрачно улыбнувшись, закрыл книжечку.
Охранник волок пленников по длинному стальному коридору.
– Это замечательно, – хрипел Артур. – Просто великолепно… Отпусти, скотина!
– Не волнуйся, – сказал Форд. И тоскливо добавил: – Я что-нибудь придумаю.
– Сопротивление бесполезно! – взревел охранник.
– Не надо так говорить, – попросил Форд. – Как можно сохранять присутствие духа, когда слышишь такие слова?
– Вот! – запричитал Артур. – А у тебя-то родную планету не уничтожили… Я проснулся утром, думаю: денек пригожий, почитаю, собаку расчешу… Сейчас только четыре пополудни, а меня уже вышвыривают из чужого корабля в шести световых годах от дымящихся останков Земли!
Он поперхнулся и закашлялся, когда вогон еще сильнее сдавил его шею.
– Артур, заткнись, не устраивай истерик!
Форд отчаянно пытался сосредоточиться, но крики охранника: «Сопротивление бесполезно!» – ему мешали.
– И ты заткнись! – рявкнул Форд.
– Сопротивление бесполезно!
– А, брось… – Форд изловчился и заглянул охраннику в глаза. Неожиданно его осенило. – Неужели тебе это нравится?
Вогон встал как вкопанный, и на его лице медленно возникло выражение чудовищной глупости.
– Нравится? – тупо повторил он. – Что ты имеешь в виду?
– У тебя жизнь насыщенная? Интересная? Маршировать, кричать, выкидывать людей в космос – все это дает тебе глубокое удовлетворение?
Охранник уставился в низкий металлический потолок; его брови едва не заехали одна за другую, челюсть отвисла.