От филипповок не много уж времени оставалось до Нового года. По новому стилю филипповки вообще через новогоднюю ночь заходили ещё и на следующую неделю, тянулись чуть ли не до самого сочельника. И тут Зазыба нечаянно подумал совсем о другом. «Интересно, — сказал он сам себе, — не примутся ли немцы восстанавливать у нас и старый календарный стиль? Восстанавливают же они старые порядки? — Ему при этом даже в голову не пришло, что сами немцы давным-давно живут по новому стилю, поэтому им нет никакой надобности что-то менять здесь; он все-таки решил именно так, как и полагалось по его убеждениям, решил со злорадством: — Нет, теперь фашистам не до этого!» Сегодня в землянке партизаны ему показали «Известия» за тринадцатое декабря, которые где-то раздобыл Павел Черногузов и благодаря которым уже не оставалось сомнений, что Красная Армия добилась под Москвой великого успеха. В газете было сообщение Советского Верховного Главнокомандования о первых результатах контрнаступления, под ним портреты военачальников — командующего Западным фронтом генерала армии Жукова и командующих армиями генералов Рокоссовского, Конева; фамилии других генералов, портреты которых были помещены рядом, Зазыба, кажется, встречал впервые.
Обсудив ещё раз сообщение «Известий», партизаны Нарчука одобрили замысел Марухина и Зазыбы собрать на свадьбе в Веремейках так называемых примаков из окольных деревень. Сперва Зазыбе показалось, что энтузиазм их не совсем серьёзен; в землянке воцарилось весёлое оживление, кое-кто даже попытался шутить, ведь в таком деле, как женитьба на соломенной вдове, всегда находится причина для шуток; однако после Зазыбы сразу заговорил Степан Баранов, и тогда все партизаны вместе с комиссаром стали прикидывать наперёд да размышлять, что из этого дела и вправду может получиться, пока не было принято решение — если и не удастся залучить кого-нибудь из примаков в отряд (а Зазыба предупредил, что те фактически вскоре создают свой отряд), то сговориться с ними о предстоящих действиях да организовать в Веремейках что-то вроде митинга; во всяком случае, события на фронте, и в частности, под Москвой, давали для этого наилучшую возможность. Правда, не все деревни, в которых окопались теперь окруженцы и бывшие военнопленные, были расположены неподалёку от Веремеек, поэтому опасались, как бы подобное обстоятельство не стало помехой для сбора; но поскольку даже до самого дальнего посёлка считалось не больше тридцати километров, то есть не такая уж длинная дорога, как сказал командир отряда, — все будет зависеть в первую очередь от желания.