– Значит, те, кто похоронен по ту сторону изгороди, были плохими?
Сайлас изогнул одну из своих безупречно очерченных бровей.
– М-м? Вовсе нет. Вообще-то я давненько там не бывал, но, по-моему, никаких особенных злодеев там никогда не было. В давние времена могли повесить только за то, что человек стащил у кого-то шиллинг. К тому же всегда есть люди, для которых жизнь становится настолько непереносимой, что они решают ускорить свой переход в иной мир.
– Они кончают жизнь самоубийством? – спросил Бод. Ему было всего восемь лет, он был очень любопытен, но совсем неглуп.
– Совершенно верно.
– И что? У них получается? Они становятся от этого счастливее?
Сайлас улыбнулся так широко, что стали видны его клыки.
– Иногда. Но в большинстве случаев нет. Это как у тех, кто думал, что станет счастливее, если переедет в другое место. Куда бы ты ни уехал, от себя никуда не денешься. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Кажется, да.
Сайлас потрепал мальчика по волосам.
– А ведьмы?
– Точно, совсем забыл, – сказал Сайлас. – Преступники, самоубийцы и ведьмы. Те, кто умер без покаяния. – Он встал, небо совсем потемнело. Время приближалось к полуночи. – Уже начинается. А я еще даже не позавтракал. Ты опоздаешь на урок.
Покой сумеречного кладбища беззвучно всколыхнулся, как будто кто-то встряхнул бархатный занавес, и Сайлас исчез.
Когда Бод подошел к мавзолею мистера Пеннивоса, сельского пекаря, луна была уже высоко. Томас Пеннивос (упокоенный здесь в ожидании своего лучшего воплощения) уже ждал мальчика, и был явно не в настроении.
– Ты опоздал, – сказал он.
– Простите, мистер Пеннивос.
Пеннивос укоризненно покачал головой. На прошлой неделе они изучали Стихии и Типы человеческого характера, Бод уже успел забыть, что есть что. Он со страхом ожидал вопроса, но мистер Пеннивос сказал:
– Я считаю, что нам следует посвятить несколько занятий практике. У нас осталось не так много времени.
– Правда? – спросил Бод.
– Боюсь, что так, юный мастер Оуэнс. Ну, как твои дела с Исчезновением?
Бод очень надеялся, что об этом его не спросят.
– Все отлично, – сказал он. – То есть, мне кажется, что отлично.
– Почему бы тебе не продемонстрировать это?
Сердце Бода ухнуло вниз. Он сделал глубокий вдох и постарался скосить глаза и исчезнуть из вида.
Мистера Пеннивоса это не впечатлило.
– Увы. Это не похоже на Исчезновение. Совсем не похоже. Скользить сквозь предметы и растворяться в воздухе, как мертвые. Пробираться сквозь тени. Исчезать при малейшей опасности. Попробуй снова.
Бод старался изо всех сил.
– Ты торчишь как нос на лице, – проговорил мистер Пеннивос. – А твой нос очень сильно выдается, молодой человек. Ради всего святого, освободи свой разум. Сейчас же. Ты – пустой коридор. Ты – ничто. Ничьи глаза тебя не увидят. Ничей разум тебя не почувствует. Ты никто и ничто.