* * *
– Ты смотри, что творится! – Младший лейтенант Очуркин толкнул под локоть старшего лейтенанта Свистакова.
Сразу за памятником Пушкину возникла огромная, светящаяся зеленым возврат-луковица, внутри которой начало возникать металлическое, играющее всеми цветами радуги яйцо, размером с железнодорожный вагон.
– Вот теперь звони в ФСБ, дежурному. Нашим не звони. Наши не оценят. Все! Теперь – пора! Вот она, тема для беседы с контрразведкой!.. Настал час!
Проявляясь и материализуясь, яйцо нежно распихивало людей, находившихся на месте его возникновения.
– Представься, не забудь!
– Дежурный? Младший лейтенант Очуркин, площадь Пушкина…
Свистаков грубо дернул Очуркина за рукав, привлекая внимание к себе.
– Ну что?.. Простите, это я не вам, товарищ дежурный…
– Меня, меня назвать забыл!.. – указал на себя Свистаков.
– Извините, это напарник меня отвлек. Говорит, что я его назвать забыл… Да трезвый я, конечно! Очуркин… Младший лейтенант.
– И старший лейтенант Свистаков!
– И Свистаков, да, это верно… Вот, рядом со мной стоит. Почему я, младший, звоню, а не он, старший по званию, звонит? Потому что он наблюдает, а я докладываю… Он наблюдательнее, а я объясняю доходчивее – все говорят. Так что для пользы дела. Суть? Согласен говорить суть только по делу! Есть! Это правильно. По делу: здесь, у Пушкина, путаны собрались, еще час назад, даже больше. А теперь еще и яйцо появилось. Тут же, у Пушкина!.. Нет, вы не ослышались. Путаны собрались у Пушкина, но просто так, без митинга и без плакатов. Стояли без протестов, ничего не делали. И тут мы глядим, со Свистаковым, оба, – у Пушкина яйцо растет, людей расталкивает! В зеленой луковице. О, путаны все к яйцу бросились! Это прямо сейчас происходит. Как по команде. Садятся. Нет, Пушкин стоит, не шелохнется. Ну, памятник, что ему? Все, сели! Яйцо закрылось, красным луком заросло… Растаяло, товарищ дежурный! Нету, все! Ни путан, ни яйца. Пушкин? Пушкин остался. Что делает? Ну, думает, как будто. Или стихи сочиняет. Я не знаю. Понял, придет машина. Понял! Для маскировки «психоперевозка» на борту написано. Дождусь, конечно. Очуркин, младший лейтенант. И старший лейтенант Свистаков. Он тоже дождется. Понял! Ждем. Хорошо. Да нас сразу видно! Напротив Пушкина мы, оба в форме. Да не в хорошей форме, а в милицейской! В обычной форме… У меня форма хорошая. Потому что новая, а у Свистакова майонезом залита, еще весной. Так и не отошло до сих пор до конца. Хорошо, буду говорить непрерывно с вами, пока не приедут. Какую песню знаю? Много знаю. А на ум только «Нас не догонят» лезет. Знаете, старая песня «Тату»? Да мы стоим, стоим на месте, не волнуйтесь! «Небо уронит ночь на ладони! Нас не догонят, нас не догонят!» Есть заткнуться!