— Я не куда-то бегу, — сказал Игорь, почувствовав себя правым и поэтому обидевшись. — Я тороплюсь на занятие в кружок «Природа и фантазия».
— Ну, это ты сочиняешь! — удивилась Валентина Алексеевна.
Игорь даже не успел возмутиться.
— Не обижай парня. Он всегда правду говорит... Давно не заглядывала я к нашему Ивану Ивановичу. Может, навестим хорошего человека, пока у вас антракт? Кстати, и воды попьём, в горле пересохло, — сказала начальница.
— Хорошая мысль, — согласилась балетмейстерша. — Посмотрим, что там новенького появилось на полках,
Марина Алексеевна возразила:
— Заглянуть бы, что у него в шкафу появилось новенького, то, что он сам делает по вечерам! Только в шкаф он не даёт заглядывать... Ну, идём.
В мастерской было необычно пусто. Вика и ещё две тихие девочки работали во дворике. Мальчишек никого не было.
Поздоровавшись, Марина Алексеевна посмотрела на стенку и ахнула:
— Какой олень! Какая прелесть! Какие рога, батюшки, да у настоящих оленей таких красивых не бывает!.. В кабинет. Немедленно в кабинет, повесим на самое видное место.
В дверном проёме появилась Вика, и её лицо выражало тихий ужас, который вот-вот превратится в громкое рыдание.
Иван Иванович незаметно для других подмигнул Вике, улыбнулся и покачал головой:
— После выставки, почтенная Марина Алексеевна. Начальница угасла, поджала нижнюю губу.
— Ладно, после так после... А это что? Русалочка! С дельфином!.. — Снова вспыхнула начальница. — Ой, какая прелесть! Ой, как здорово! Какой поворот, какая полировка! Сами делали, Ваня?
— Коллективно.
— Знаем мы это «коллективно», — засмеялась Валентина Алексеевна. — Пионеры обдирают кору, а Иван Иванович вырезает.
— Это неверно, коллега, — сурово сказал Иван Иванович, и Валентина Алексеевна перестала смеяться.
— Эту русалочку... тоже после выставки? — с неподобающей начальству робостью, вздрагивающим голосом спросила Марина Алексеевна.
Иван Иванович посмотрел в умоляющие глаза начальницы лагеря и ответил:
— Я подумаю.
— Ох, впечатляешь ты, Иван, своим творчеством, — тряхнула головой Марина Алексеевна. — Можно водички попить?
Иван Иванович не предложил Марине Алексеевне попить из ведра, откуда все пионеры пили общей эмалированной кружкой. Он достал из тумбочки стаканы.
— Пожалуйста.
Все попили, только Игорь постеснялся.
— А это что?! — Марина Алексеевна заметила на полке витой полированный канделябр. Он был сделан так, будто две змеи, стоя на хвостах, переплелись друг с другом, держа во ртах свечки. — Тоже пионеры делали?
— Да. Вещь имеет автора, разговор о ней неуместен.
— Да, Иван Иванович, просто удивительно. Удивительно, как талантливый человек может поставить дело. Я, конечно, очень люблю необычайные вещи, какие-нибудь неповторимые реликвии, но больше всего я люблю необычайных, неповторимых людей. Ванюша, я в вас постепенно влюбляюсь.