— Марина сообразила?
— Нет, не додумалась. Она поняла так, что он про Ларисины танцы говорит, и стала Ларису расхваливать. Ты как думаешь, выдаст или не выдаст?
— Не выдаст, — без раздумья ответил Дунин, — не такой человек. Но будет докапываться, кто сделал, ему же это интересно! И докопается, можешь не сомневаться.
— И что потом сделает?
— Это трудно угадать. Так что ты грамоту пока Лариске не отдавай, может, она ещё пригодится.
— Я намекнул, что. могу добыть ей грамоту, — сказал Игорь. — Она не желает.
— Правильно делает.
— Сказала, что возьмёт, только если Марина Алексеевна эту грамоту вручит ей перед строем дружины.
— Какая хитрая! — сказал Дунин. — Захотела, чтобы ей одну и ту же грамоту два раза вручали! Ничего, и так возьмёт, без строя дружины. Ну, иди и не забивай голову этим делом, никакой опасности на горизонте пока нет. Будь спокоен.
За Ивана Ивановича Игорь теперь совсем не опасался, но покоя в душе не было. Не то чтобы он жалел о сделанном, сделал он справедливо и правильно, в этом не было сомнений, но он не видел смысла в том, что сделал. Никакой пользы это никому не принесло. Тогда зачем же?..
Праздник Нептуна начался после полдника.
Над высеребренной солнцем бухтой Ласпи загремела музыка.
Пионеры пришли на берег не в купальных костюмах, а в парадной форме, с красными галстуками, в синих пилотках.
Причал был украшен зеленью и разноцветными флажками. На нём возвели красивую арку, огородили ковровыми дорожками сцену.
Когда пионеры расселись на берегу, на этой сцене начался праздничный концерт. Чтецы читали стихи, и спортсмены делали трудные упражнения. Игорь смотрел на это не очень внимательно. Он впился глазами в причал, когда выбежала из-под арки Лариса в костюме морской девы и стала танцевать стремительный и тревожный танец. Перепачканные чертенята, рогатые и хвостатые, вылезли из-под причала и стали нападать на морскую деву, чтобы схватить её и утащить в нехорошее место. Морская дева убегала от них и отбивалась, а чертенята всё нападали и нападали. И совсем бы пришлось деве худо при подавляющем численном преимуществе чертенят, но тут из воды вышли тридцать витязей прекрасных (может, поменьше, пересчитать их было трудно) во главе с бородатым дядькой их морским, разогнали бердышами всех чертей и побросали в воду. Вздымая фонтаны брызг, чертенята поплыли к берегу, выбрались на сушу и, теряя по пути хвосты и рога, вприпрыжку побежали за ангар.
Весь берег громко аплодировал храбрым витязям.
Из-за скалы выплыли две старинные ладьи с высокими бортами, задранными носами, с мачтами, каждая под парусом с изображёнными на нём трезубцем и короной. На борту одной ладьи было написано «Нептун», а другая называлась «Нерей». Игорь заморгал глазами. Он мог бы поклясться, что своей рукой писал эти названия, но он писал их на водных велосипедах, а не на этих сказочно-былинных ладьях. И только когда древние суда приблизились к причалу, он сообразил, что к велосипедам приделаны фанерные носы и борта, а посерёдке поставлены мачты с парусом.