Я припарковал машину в запрещенном месте в квартале от дома Анны Эш. Остаток пути мы проделали пешком. Я практически наугад потыкал кнопки домофона до тех пор, пока кто-то не глядя запустил меня внутрь, и поднялся на Аннин этаж.
На этот раз я пришел, вооружившись как на медведя. Еще в лифте я достал из кармана пузырек мази — темного липкого зелья, от которого на коже остаются не смывающиеся еще пару дней следы. Я отвинтил крышку, сунул в него палец и осторожно втер его в веки и слезники. Обыкновенно эта штука используется для того, чтобы видеть суть под гламурными побрякушками фэйре. Завеса, сотканная магией смертного — немного другое дело, но я надеялся, что бальзам поможет мне увидеть хоть немного больше. В любом случае, я смог бы замечать движение и — если повезет — составить представление о том, чего мне ожидать, если запахнет керосином.
Мыша я с собой захватил тоже не без умысла. Дело в том, что эта махина преданных мышц и угрожающих зубов умеет еще унюхивать нехороших парней и всякую нечисть. Мне еще не приходилось встречать тварь, способную просочиться мимо Мыша незамеченной; впрочем, целиком отрицать вероятность такого я не мог, поэтому имел наготове резервный план действий.
Я вышел из лифта, и по спине у меня разом забегали мурашки. Мыш резко поднял голову и огляделся по сторонам — он тоже ощутил нечто.
Плотное облако магической энергии окутало весь этаж.
Я осторожно коснулся его и обнаружил нечто, напоминающее наведенный сон — одно из классических заклятий в действии. Не очень даже сильное заклятие. Мне доводилось видеть раз, как умело сложенное заклятие погрузило в сон целый корпус больницы графства Кук. Я сам наводил похожее, чтобы спасти рассудок Мёрфи, и оно действовало целых двое суток.
Это было совсем другим— легким, едва ощутимым и ни капельки не угрожающим. Такое тонкое, хрупкое заклятие способно просачиваться в квартиры сквозь дверные щели, и даже порог не служит ему препятствием — тем более, большинство порогов на этаже не отличалось особой силой: все-таки, квартиру не сравнить с настоящим домом-крепостью. Если те заклятия, о которых я говорил, можно сравнить с сильным снотворным, это я сопоставил бы, скорее, со стаканом теплого молока. Кто-то очень хотел, чтобы чувства у жильцов на этаже притупились настолько, чтобы они не замечали ничего необычного, но не подвергая их при этом опасности. Начнись в доме пожар — и у тех хватит сил выбежать наружу.
И не смотрите на меня так. Это куда вероятнее, чем вам кажется.
Так или иначе, кто-то сложил это заклятие очень даже искусно: с хирургической точностью, я бы сказал, с изяществом — как ту завесу, которую заметила днем Ласкиэль. В высшей степени профессионально.