Выходит, о докладе Хрущева насчет "культа личности" знал лишь ограниченный круг его приближенных? В связи с этим примечательна оценка американской "Нью-Йорк таймс" (15.2.1956): "Несмотря на официальную риторику, ХХ съезд советской партии подведет недвусмысленную черту под сталинским периодом и, скорее всего, обозначит официальный отказ от идеологии и практики сталинизма…".
Значит, в США знали о намерениях Хрущева!
То, что хрущевские намерения могли быть неведомы большинству членов ЦК КПСС, подтверждает и "Блокнот агитатора" Главного политуправления Министерства обороны СССР, подписанный к печати в декабре 1955 года и вышедший в свет в январе 1956 года — т. е. за 1 месяц до ХХ съезда. Из 47 страниц этой брошюры первые 12 посвящены 76-летию со дня рождения Сталина — "верного ученика, боевого соратника и продолжателя бессмертного дела Ленина", и который, являя собой "великий пример служения народу, до конца своей жизни непоколебимо шел по ленинскому пути". Там же говорится и о том, что "наша страна достойно встречает ХХ съезд КПСС, следуя по пути, указанному Лениным и Сталиным". Все это наводит на ряд вопросов и, одновременно, ответов.
"Блокнот агитатора" был одобрен в ЦК КПСС накануне ХХ съезда. И вряд ли случайно появление «Блокнота» накануне закрытого хрущевского доклада. Можно представить, какой эффект имел этот доклад в сочетании с данной брошюрой, а также с другими публикациями того периода, прославляющими Сталина. Ну, а с учетом речи того же Хрущева на похоронах "великого учителя, вождя и друга трудящихся всего мира", эффект хрущевских «разоблачений» вообще не поддается описанию…
Да и форма доклада Хрущева "О культе личности" тоже тщательно продумана. «Открытый» — отчетный доклад Хрущева на съезде не содержал каких-либо выпадов против Сталина, если не считать частых упоминаний о перегибах партийно-государственной линии на местах и о нарушениях социалистической законности, практиковавшихся "бандой Берии". Говорится в том докладе и о необходимости соблюдения "ленинских норм партийной жизни", коллективного руководства и т. п. Аналогичными были выступления всех делегатов съезда, в том числе зарубежных: выступающие либо вообще не упоминают Сталина, либо «идентифицируют» его с продолжением дела Ленина или учения Маркса-Энгельса-Ленина.
И через несколько дней — так называемый «закрытый» доклад Хрущева, перечеркивающий не столько хрущевские славословия Сталину, сколько историю партии и страны ЗО-х — начала 5О-х годов. Во время чтения этого доклада у примерно 2О делегатов прямо в зале случился инфаркт, а Чжу Дэ (заместитель Мао Цзэдуна) и Энвер Ходжа направили в секретариат съезда записки с протестом против охаивания Сталина его же "верным учеником". Так было положено начало расколу в мировом коммунистическом движении, который затем намеренно углублялся Хрущевым и его «командой».