Казалось, что-то взорвалось внутри Блайт. Круто повернувшись, она схватила первое, что попалось под руку – бронзовый кувшин, – и запустила им в Рейдера. Кувшин с грохотом ударился о стену, упал на пол и подкатился к ногам Рейдера. Вслед за этим полетела шкатулка с принадлежностями для шитья. По полу рассыпались иголки, булавки, покатились в разные стороны клубки ниток. Блайт принялась хватать с полок все подряд, и поначалу Рейдер только успевал уворачиваться.
– Проклятие, Вул-вич! – взревел он, когда Блайт угодила ему в плечо огромной морской раковиной. – Что за бес в тебя вселился?
– Я не просила себе ни Невилла Карсона, ни сумасшедшего отца, ни проклятых англичан, – бушевала Блайт, продолжая швырять вещи, – ни болезни Наны, ни нападения индейцев – ни о чем я не просила! И я не просила меня похищать! Ты сделал это, и ты поплатишься. Я больше не намерена терпеть твоих издевательств. Ты сказал, что я несу за все ответственность? Да? Убирайся! Вон! И оставь меня одну!
Блайт потянулась за музыкальной шкатулкой, но тут ее дрожащие пальцы нащупали бивень. Вслед за тем она услышала отчаянный вопль Рейдера, бальзамом разлившийся по ее израненной душе.
– У-ух! Проклятье!
С каждым разом Блайт все точнее и точнее попадала в цель.
– Черт возьми, Вул-вич, образумься же, наконец!
Бросившись вперед, Рейдер ловко перехватил поднятую для броска руку с буддой из нефрита, затем прижал девушку к себе, чтобы утихомирить ее.
– Убери свои руки!
Блайт сопротивлялась изо всех сил, отбиваясь ногами, а заодно пыталась расцарапать ему лицо. Рейдер схватил ее за подбородок и заглянул в глаза. Увидев в них боль, отчаяние и ярость, он почувствовал тревогу. «С ней наверняка что-то произошло, и нужно непременно выяснить, в чем же дело», – решил Рейдер. Но сначала следовало успокоить Блайт, одновременно обезопасив себя от ее цепких рук и острых когтей. Применив уже испытанный прием, Рейдер повалил девушку на койку, подмяв под себя ее тело.
– О-о-ох! – выдохнула Блайт, извиваясь под ним. – Ну давай… ударь меня или убей… и покончим с этим! – В ее голосе слышалась боль и мольба. – Все равно это лучше, чем…
– Я не собираюсь тебя ни бить, ни убивать! Ради Бога, Вул-вич! Успокойся! Что с тобой происходит?!
Боль в груди Блайт стала совсем невыносимой. Господи, ее никчемная, проклятая жизнь…
– Нет, оставь меня… Пожалуйста… пожалуйста…
Схватив Рейдера за рукав рубашки, она попыталась оттолкнуть его от себя, но не смогла даже сдвинуть с места его тяжелое разгоряченное тело. Неожиданно к ее горлу подступили рыдания, горячие слезы затопили глаза. Блайт торопливо сомкнула ресницы, пытаясь сдержать непрошеный соленый поток, но было уже поздно – слезы вовсю заструились по щекам.