Глория побледнела.
– Немедленно уходи отсюда! – запоздало прошипела она сквозь зубы.
– О, не беспокойся, дорогая, уже ухожу!
И Джеф захлопнул дверь, оставив женщину, дрожащую от обиды, одну в пустой комнате. Глаза затуманили слезы, заскользившие по лицу. О Господи, что она сделала? Как могла позволить ему… позволить себе?.. Глория вздрогнула; стыд прогнал последние порывы страсти, и она медленно двинулась вверх по лестнице, чтобы принять самый длинный душ в своей жизни.
Глория дрожащей рукой положила телефонную трубку: она только что разрешила Джефу забрать Брайана в два часа дня и повести в детский театр.
Отец виделся с сыном один-два раза в неделю, и она с трудом верила тому, что происходит. Тем более что не все сначала шло гладко. В первый раз, когда Джеф позвал Брайана на прогулку, мальчик категорически отказался куда-либо отправиться без матери.
На самом деле ничего удивительного, потом уже сообразила она. Напряженность между нею и Джефом настолько очевидна, что любой бы заметил.
Она сама первое время после позорного эпизода на полу гостиной не хотела попадаться Джефу на глаза, ненавидя за то унижение, которое он заставил пережить, безжалостно и умело манипулируя ее телом.
Глория провела несколько бессонных ночей, – пока однажды ранним утром не послала к черту бессердечного любовника. И если он хотел видеть ее уязвленной и извиняющейся, то желанию не суждено сбыться.
С таким настроением и с вызывающей насмешкой в глазах открыла она Джефу дверь и увидела, как что-то очень похожее на смех вспыхнуло в его глазах. Гость повернулся к Брайану.
– Ты готов? – раздался густой протяжный голос.
– Не хочу идти без мамы, – упрямился Брайан.
В один момент ситуация была исправлена.
– Ты идешь с нами, Глория?
Светлые глаза смотрели на нее. Женщина оказалась в ловушке. Конечно, не хотелось идти. Но что она могла поделать?
– Пожалуйста, но только в этот раз, – неохотно ответила мать.
Постепенно, на протяжении нескольких недель, Джеф преодолевал сопротивление Брайана. И ему это удалось. Презирая себя за то, что до сих пор не справилась с болью, которую ей причинили, Глория теперь еще больше презирала себя за ревность к собственному сыну.
Она всячески противилась желанию выспросить у Брайана, как они проводили время с Джефом, о чем вели разговоры, но однажды соблазн все-таки взял верх.
– О чем вы разговаривали с Джефом? – спросила она за завтраком субботним утром, пока ждали Джефа пригласившего Брайана к мадам Тюссо.
Сын намазал толстый слой клубничного джема на ломтик поджаренного хлеба.