– Да, идея хороша, – негромко повторил Ричард. – Только мы должны все точно рассчитать – так, чтобы при подготовке не упустить ни единой мелочи. Ведь это будет самое опасное предприятие, какое только можно себе представить!
Кристина уловила растущее возбуждение в его голосе и добавила:
– Значит, мы должны это сделать.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Не уверен, что в данном случае подходит слово «мы».
– О нет, только не это! Ты не можешь оставить меня в стороне от этого дела. Ведь это же моя идея, в конце концов!
Кристина перевернулась на живот, встала на колени, посмотрела на Ричарда. В ярких лучах солнца его глаза казались серо-зелеными.
– Скажи, что разрешишь мне участвовать.
Он изучающе посмотрел на Кристину:
– А ты не испытываешь угрызений совести, зная, чем я занимаюсь? – Угрызений совести? Когда нужно очистить карманы Берти?
– Нет. Когда я граблю других людей.
– Если бы ты грабил бедных, это, наверное, вызвало бы у меня отвращение. Но, как я заметила, ты грабишь только тех, кто богат, кто все равно пустил бы эти деньги на ветер. Грабить бедняков и грабить богатых подонков – большая разница. Кроме того, я знаю, что ты грабишь их не ради собственной выгоды. Все, что у тебя есть, это хороший конь да пара крепких башмаков. Я уверена, что тобою движут благородные цели.
– Я уже предупреждал тебя – не нужно делать из меня благородного разбойника.
– Тогда скажи, куда на самом деле уходит награбленное?
– Мы… Мы отправляем добычу в Америку, продаем ее там, а на вырученные деньги покупаем оружие и отправляем его повстанцам. В Ирландию.
Кристина вспомнила рассказы своей матери о родителях лорда Уайклиффа.
– Так ты ирландец?
– Моя мать была ирландкой. А отец… – Он тяжело вздохнул. – Отец был английским графом. Он воевал там. Подавлял повстанцев.
– Понятно. А теперь ты помогаешь повстанцам на деньги, которые отнимаешь у земляков своего отца. По-моему, очень благородно.
Ричард потупился:
– Я не Робин Гуд.
– Не вижу разницы. Робин Гуд тоже отбирал деньги у богатых, чтобы отдать их бедным.
– Уверяю тебя, мои мотивы отнюдь не настолько альтруистичны.
– А каковы же тогда они, твои мотивы? Ты собирался разрушить свой образ романтического разбойника, но тебе это не удалось. И если ты хотел оттолкнуть меня от своих дел, то у тебя это тоже не вышло.
– Боюсь, что если ты узнаешь всю правду, то захочешь немедленно вернуться к себе, на Сент-Джеймс-сквер. А я не хочу терять тебя.
– Ты никогда не потеряешь меня, – сказала Кристина, – я согласна, что бываю непредсказуемой, и это может повредить делу. Но обещаю быть предельно осторожной. Поверь мне.