— Отвратительно! Идемте внутрь! — настаивала Зельда. — Губернатор взбесится от поведения этого скота.
— Пусть бесится от того, что не может действовать так же ловко, — с ангельским выражением ответила Катинка. Она плотнее сжала бедра, чтобы насладиться внезапным ощущением влажности между ног. Каравелла теперь была гораздо ближе, и Катинка видела — то, что предлагает ей моряк, не вмещается в его ладони и выходит далеко наружу. Кончиком розового языка она облизнула губы.
— Пожалуйста, хозяйка.
— Немного погодя, — сказала Катинка. — Ты была права, Зельда: это меня развлекает.
Она подняла белую руку и помахала другому кораблю. Мужчины мгновенно удвоили свои усилия, привлекая ее внимание.
— Это так неприлично, — стонала Зельда.
— Зато забавно. Мы ведь никогда больше не встретим этих тварей, а быть всегда приличной ужасно скучно.
Она сильней наклонилась над поручнем, позволив платью открыть грудь.
В это мгновение в дверь со стороны каюты мужа громко постучали. Без дальнейших уговоров Катинка вернулась к себе, подбежала к кровати и бросилась на нее. До подбородка натянула атласное покрывало и лишь тогда кивнула Зельде, которая отодвинула запор и сделала неловкий реверанс ворвавшемуся губернатору.
— Дорогая, ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы встать? Капитан прислал сообщение. Он хочет, чтобы мы оделись и вышли. В море незнакомый корабль, и он ведет себя подозрительно.
Катинка едва сдержала улыбку, вспоминая подозрительное поведение незнакомого моряка. Она придала лицу мужественное, но жалкое выражение.
— Голова раскалывается, и живот болит.
— Бедняжка.
Петрус Ван де Вельде, только что назначенный губернатором мыса Доброй Надежды, склонился к ней. Даже в такое прохладное утро его отвислые щеки были потными, и от него несло вчерашним ужином — яванской рыбой под соусом карри с чесноком и ромом.
На этот раз у Катинки действительно забурлило в животе, но она послушно подставила щеку.
— Если капитан приказывает, — прошептала она, — я найду силы встать.
Зельда кинулась к кровати и помогла хозяйке сесть, потом подняла ее на ноги и, обняв за талию, отвела к маленькой китайской ширме в углу каюты. Сидевший на скамье напротив ширмы муж различал только смутные проблески белой кожи из-под розовых панталон, хотя и изогнул шею, пытаясь увидеть больше.
— Сколько еще продлится это ужасное плавание? — жалобно спросила Катинка.
— Капитан заверяет, что, если попутный ветер продержится, через десять дней мы бросим якорь в Столовом заливе.
— Боже, дай мне силы дожить до этого!
— Капитан приглашает нас сегодня пообедать с ним и его офицерами, — сказал губернатор. — Жаль, но я извещу его, что ты больна.