— Это был знак, — прошептал Аболи.
— Да, это был знак, — подтвердил Хэл, и голос его снова звучал сильно и спокойно. — Бог дал мне знамение.
Они спустились на палубу, и Хэл отправился прямо на нос.
— Вот она, мистер Тайлер.
Они оба посмотрели вперед, туда, где в лунном свете белели паруса «Чайки».
— Да, это она, капитан.
— Погасите свет на нактоузе. Подведите корабль к борту «Чайки». Пусть у руля стоят четыре запасных рулевых, на случай если кого-нибудь убьют.
— Есть, сэр.
Хэл пошел вперед. Из тьмы показалась фигура Большого Дэниела.
— Абордажные крюки, мастер Дэниел?
— Все готово, капитан. Я и мои самые сильные люди.
— Нет, Дэниел, оставь это Джону Лоуэллу. У меня для вас с Аболи есть другая работа. Идем со мной.
Он провел Аболи и Дэниела туда, где у грот-мачты стояла Юдифь.
— Вы двое будете с генералом Назет. Возьмите десять своих лучших людей. Не ввязывайтесь в схватки на палубе. Как можно быстрей доберитесь до кормовой каюты «Чайки». Там вы найдете скинию и ребенка. Принесите их. Ничто не должно отвлечь вас от этой цели. Понятно?
— Откуда ты знаешь, где держат императора и скинию? — тихо спросила Юдифь Назет.
— Знаю, — ответил Хэл так решительно, что она замолчала. Он хотел приказать ей оставаться до конца схватки в безопасном месте, но понимал, что она откажется; к тому же на двух кораблях, сошедшихся в смертельной схватке, нет безопасных мест.
— А где будешь ты, Гандвейн? — негромко спросил Аболи.
— Там, где Канюк, — ответил Хэл и ушел, не добавив ни слова.
Он прошел на нос, останавливаясь у каждой группы, пригнувшейся у планширя, и разговаривая с боцманами.
— Бог любит тебя, Сэмюэл Мун. Возможно, нас ждут один-два выстрела, прежде чем мы возьмем ее на абордаж, но подумайте о радостях, которые ждут вас на палубе «Чайки».
Джири он сказал:
— Это будет битва, о которой ты сможешь рассказывать внукам.
Он поговорил со всеми, потом встал на носу и посмотрел на «Чайку». Теперь та находилась в кабельтове прямо впереди и спокойно плыла под освещенными луной блестящими парусами.
— Боже, пусть они нас не заметят, — шептал Хэл, глядя на свои паруса — черную пирамиду на фоне звезд.
Неожиданно с грот-мачты «Чайки» послышался дикий крик, полный ужаса.
— Парус! Прямо за кормой! «Золотой куст»!
На палубе «Чайки» начались крики и суматоха. Забил барабан, призывая экипаж Канюка на боевые позиции, затопали по доскам палубы ноги. Громко захлопали раскрывающиеся орудийные порты, заскрипели и загремели выкатываемые орудия. В двадцати местах вдоль темного корпуса вспыхнули огоньки фитилей, отразившиеся от стали.