Профессор. Вы не правы. Вы говорите о профанах и снобах…
Писатель. Ничего подобного. Я говорю о горшках. Я сам двадцать лет леплю такие горшки. И поскольку я – писатель модный, они восхищают книголюбов лаконичностью рисунка и неповторимостью формы. А через двадцать лет придет мальчик и заорет во все горло про голого короля!
Профессор. Господи. И вы об этом все время думаете?
Писатель. Первый раз в жизни. Я вообще редко думаю. Мне это вредно.
Профессор. Наверное, невозможно писать и при этом все время думать, как ваш роман будет читаться через сто лет.
Писатель. Натюрлих! Но с другой стороны, если через сто лет его не станут читать, то на кой хрен его сегодня писать?
Сталкер. А деньги? А слава?
Писатель. Деньги! Слава! Слушайте, давайте поговорим о чем-нибудь приятном! Кстати, Профессор, ради чего вы впутались в эту историю? Чего вам понадобилось в Зоне?
Профессор (несколько ошарашенно). Н-ну… Что может физику понадобиться в Зоне? А вот что может в Зоне понадобиться Писателю – это интереснее. Деньги у вас, как я понимаю, есть. Слава – тоже.
Писатель. Женщины гроздьями. Вилла.
Профессор. Вот именно. Чего же вам еще не хватает?
Писатель. Вдохновенья, Профессор! Куда-то запропастилось мое вдохновенье. Хочу попробовать вернуть.
Профессор. А может, оно бы само вернулось?
Писатель. Не думаю. Не похоже.
Профессор. То есть, вы исписались…
Писатель. Что?
Некоторое время он молчит, затем говорит брюзгливо.
Писатель. Ведь предлагали же вам поговорить о чем-нибудь приятном…
Сталкер смотрит на часы.
Сталкер. Простите. Пора.
Они выходят из кафе. За углом застыл у обочины большой черный автомобиль. Профессор открывает дверцы. На водительское место забирается Сталкер, а Профессор с Писателем усаживаются на заднее сиденье. Сталкер оборачивается, протягивает руку.
Сталкер. Ключ, пожалуйста.
Профессор молча кладет ему на ладонь ключ от зажигания. Сталкер заводит мотор, и машина стремглав уносится по темным предутренним улицам.
Они мчатся молча. Писатель дремлет, откинувшись головой в угол, холодно блестят очки Профессора, согнулся над рулем Сталкер, пожевывая потухшую сигарету. Мелькают за окнами машины редкие огни в окнах, мокрые кусты, мокрые решетчатые изгороди…
Машина притормаживает. Поперек широкой пустынной улицы – транспаранты со светящимися надписями на трех языках: «Стоп! Проезда нет! Только по специальным пропускам». И ниже: «До въезда в Зону – 300 м».
Сталкер сворачивает машину в узкий, заросший травой проулок, затормаживает. Открывает дверцу, выходит и, прокравшись до поворота, выглядывает.