Что «вообще» Галочка даже не подумала объяснить. Вместо этого она приподнялась со своего продавленного креслица и умоляющим, чуть подвизгивающим голоском попросила:
– Володенька, ну покажи что-нибудь прикольненькое!!
Я, слегка ошалев от столь бурного представления своей особы незнакомому человеку, чисто машинально щелкнул пальцами правой руки и прошептал коротенькое словцо. В то же мгновение стул, на котором восседала нелюбопытная незнакомка плавно оторвался от пола и, развернувшись, столь же плавно опустился на свое место. Девчонка, с удивительным спокойствием отнеслась к своему необычному полету, но уже с некоторым интересом взглянула мне в лицо. Мне, естественно, тоже стало интересно, что это за столь невозмутимая особа?
На меня смотрела высокая, белокурая девушка лет двадцати трех-двадцати четырех с чуть удлиненным матово бледным лицом и яркими синими глазами в обрамлении густых темных ресниц. На ней было надето простое белое платье с удлиненной юбкой, кружевными воротником и манжетами.
И тут я вдруг понял, что вижу перед собой… Кроху… фею Годену! Ту самую фею Годену – мою единственную любовь, встреченную мной во время первого иномирного путешествия и тогда же потерянную!! Мои ноги буквально приросли к полу!..
Вообще-то я человек довольно развязный, и с девушками веду себя совершенно свободно, но тут не то что слова, само дыхание замерло в моем горле. А девушка, рассматривавшая меня чуть встревоженным, удивленным взглядом, неожиданно подняла руку и тонкими длинными пальцами, коснулась своего высокого лба, словно вспоминая нечто когда-то увиденное и… давно позабытое.
А Галочка тем временем снова завизжала:
– Ну, Люська, ты видела, что он вытворяет!! А когда с ним поближе познакомишься, то вообще не обращаешь внимания на его страшную рож… э-э-э… лицо! Поверь, он просто душка!!
«Чего у Галочки не отнять, – раздраженно подумал я, – так это непосредственности. Как естественно у нее получилось – „…вообще не обращаешь внимания на его страшную… лицо“, прямо, как будто комплемент мимоходом отвесила!»
И тут же, словно в ответ на мои мысли раздался глубокий, мелодичный голос незнакомой мне Людмилы:
– Галинка, ты говоришь ерунду! Никакое у него лицо не страшное… Просто ты не видишь… главного. По-моему… – она бросила в мою сторону еще один короткий, оценивающий взгляд, – …Владимир очень даже симпатичен… Посмотри, какие у него… замечательные глаза – утонуть можно…
По всем правилам поведения мне положено было смутиться и, пошаркав ножкой, поблагодарить за комплимент, но вместо этого я почему-то разозлился.