– Да, в общем, мне все равно… Я, правда, не слишком верю в это ваш местный «гриппофеномен», так что хотел посмотреть, из какого такого болота выползают эти эпидемии… Если, конечно, они вообще выползают!.. Неплохо было бы также пообщаться с кем-нибудь из… э-э-э… подвергшихся заражению… Для внесения, так сказать, личностной нотки в репортаж. Прямая речь на газетной странице очень, знаете ли, оживляет материал, придает ему достоверность!
Я разыгрывал из себя этакого газетного волка, делящегося с непосвященным секретами репортерского мастерства, а сам думал, почему это после упоминания о «болоте» блеск в его глазах потух, а сам он довольно неуклюже отвернулся?..
Мы вышли из дверей больницы и, свернув налево, двинулись вдоль больничного здания. За углом этого здания был припаркован старенький «Урал», в смысле, Петин мотоцикл. Забродин присел на сиденье и, уставившись в землю, словно не желая видеть моего лица, спросил, свободно переходя на «ты»:
– А с чего это ты решил, что… эпидемии… выползают из болота?..
Вопрос был для меня довольно неожиданным.
– Да так, просто к слову пришлось… – ответил я, пожав плечами.
Петр тут же вскинул голову и посмотрел прямо мне в глаза.
– А-а-а… А я подумал, что тебе что-то известно…
– Можешь считать, что мне неизвестно совершенно ничего… Ну, разве, кроме того, что было сказано вчера нашим губернатором… – Забродин поморщился, – ну и того, что рассказал мне Борис Ильич… Можешь мне поверить, он был не слишком многословен. Но то, что он мне поведал, слишком отдавало какой-то мистикой…
Ассистент слушал молча, глядя прямо мне в глаза.
– Так куда, все-таки, мы поедем?! – перевел я разговор в предметное русло.
Несколько секунд Петр продолжал молчать, а затем снова улыбнулся, словно принял какое-то решение:
– А вот в… болото и поедем… Там, кстати, ты и с пострадавшими… вернее, со страдающими от этих эпидемий сможешь поговорить!..
С этими словами он протянул мне свой шлем, а на мой недоуменный взгляд с легкой усмешкой ответил:
– Меня-то и без шлема не остановят, а этот я для возможных пассажиров держу.
Я нахлобучил на голову пластмассовую каску, уселся на заднее сиденье, и Петр плавно тронул своего «железного коня» от тротуара.
По городку мы ехали небыстро, тем не менее я с удивлением понял, что старенький Петин мотоцикл находится в прекрасной форме: двигатель урчал ровно, без кашля и пыхтения, даже пружины под моим высоким седлом не скрипели! А когда мы выехали за пределы районного центра, ассистент прибавил газу и мы понеслись с такой скоростью, что кусты по обочинам дороги слились в сплошную серо-зеленую стену. Понятное дело, разговаривать при такой езде не было никакой возможности, так что мне оставалось только обозревать окрестности и гадать, в какое болото решил завезти меня мой провожатый.