– Господин сияющий дан, может располагать нашим жильем, а мы поднимемся на чердак и с разрешения господина переночуем там…
Я быстро огляделся. Домик, как я уже заметил, был совсем невелик. В передней части единственной комнаты, у стены, справа от входной двери, стоял грубо сколоченный стол и два столь же грубых табурета. У противоположной стены был сложен небольшой очаг с грубой треногой, на которой висел небольшой котелок. За откинутой занавеской виднелся краешек довольно большой кровати, застланной чем-то… лоскутным. В общем, комната не поражала взор обилием и богатством обстановки. Снова взглянув в миловидное лицо хозяйки, я как можно добродушнее произнес:
– Нет, я не хочу стеснять вас в вашем же жилище, а потому, на чердак отправлюсь сам и постараюсь не шуметь.
Женщина хотела что-то мне возразить, но я поднял руку и уже тверже добавил:
– И попрошу не спорить со мной – я уже и так доставил вам беспокойство. Лучше покажите мне, где у вас лестница наверх.
Женщина молча поклонилась и повела рукой в сторону закрытой занавеской стены.
Я двинулся в указанном направлении и, шагнув за занавеску, увидел узенькую лесенку, поднимавшуюся почти вертикально, вдоль стены и упиравшуюся в потолочный люк. Оглянувшись еще раз, я увидел, что хозяин дома продолжает стоять на том же самом месте у входной двери и со страхом наблюдает за моими передвижениями по дому.
«И чего он так испугался?! – с некоторым раздражением подумал я. – Как будто никогда… сияющих данов не видел!.. Или видел?!»
Впрочем, я действительно хотел спать. К тому же сказывалось напряжение последних часов и… троллья пытка. Так что мне было не до испугов сельских жителей, я мысленно махнул на все рукой и направился к указанной лесенке.
Подняться наверх было делом одной минуты. Закрыв за собой люк, я огляделся и немедленно обнаружил огромный тюфяк, брошенный у фасадной стены, под крошечным окошком чердака. Поверх тюфяка лежало не слишком толстое одеяло. Я выбрался из своих доспехов и, секунду подумав, вставил свой меч враспор между крышкой люка и обрешеткой крыши. Вот теперь меня никто не мог побеспокоить, так что я ни о чем более не волнуясь рухнул на тюфяк, накинул на себя одеяльце и немедленно заснул.
Проспал я недолго, меня разбудило какой-то резкий вскрик. Я мгновенно сел на своем тюфяке и прислушался. Вокруг все было тихо, за окном темно, а подо мной, в комнате, шел разговор.
– Не ори!.. – прошипел совсем немелодичный женский голосок, – Что ты вопишь, словно десяток черных извергов увидел!.. Разбудишь сияющего дана, он тебе пасть-то заткнет!..