– Говорят, – быстро вставил Крах, испуганный зловеще изменившимся, странно вибрирующим голосом чародейки. – Говорят, что Цири ему предназначена. Я сам видел, тогда, в Цинтре, во время обручения Паветты…
– Предназначение, – резко оборвала Йеннифэр, – можно интерпретировать очень по-разному. Очень. Впрочем, жаль терять время на рассуждения. Повторяю, я не знаю, что намерен делать Геральт и намерен ли что-либо делать вообще. Я же намерена приняться за дело лично. Своими методами. И активно, Крах, активно. Я не привыкла сидеть и нюни распускать, ухватившись обеими руками за голову. Я действую!
Ярл поднял брови, но ничего не сказал.
– Я буду действовать, – повторила чародейка. – План уже продуман. А ты, Крах, поможешь мне, выполняя данную тобою клятву.
– Я готов, – твердо заявил Крах. – На все. Драккары стоят в порту. Приказывай, Йеннифэр.
Она не удержалась от смеха.
– Ты всегда одинаков. Нет, Крах, не надо никаких доказательств мужества и мужественности. Не понадобится плыть в Нильфгаард и дубасить топором по запорам врат Города Золотых Башен. Мне нужна менее эффектная помощь. Но более эффективная… Как у тебя дела с финансами?
– Не понял?
– Ярл Крах ан Крайт! Помощь, которая мне нужна, пересчитывается на валюту.
Началось через день, с рассвета. В отданных в распоряжение Йеннифэр покоях воцарился дикий хаос, с которым с величайшим трудом управлялся приданный чародейке сенешаль Гутлаф.
Йеннифэр сидела за столом, почти не поднимая головы от бумаг. Считала, подводила итоги, проделывала расчеты, с которыми тут же гонцы мчались к министру финансов и в островной филиал банка Чианфанелли. Рисовала и чертила. Рисунки и чертежи немедленно попадали в руки мастеров – алхимиков, золотильщиков, стекольщиков, ювелиров.
Некоторое время все шло как по маслу, потом начались сложности.
– Сожалею, милсдарыня чародейка, – процедил сенешаль Гутлаф, – но чего нет, того нет. Мы дали все, что имели. Чудеса и чары творить не научены! А позволю себе заметить, то, что лежит перед вами, это бриллианты общей стоимостью…
– Мне чихать на их общую стоимость! – фыркнула Йеннифэр. – Мне нужен один, но соответствующих размеров. Какой величины, мэтр?
Шлифовальщик камней еще раз глянул на рисунок.
– Чтобы исполнить такой шлиф и такие фасетки? Минимум тридцать каратов.
– Такого камня, – категорично заявил Гутлаф, – нет во всем Скеллиге.
– Неправда, – возразил ювелир. – Есть.
– Как ты себе это представляешь, Йеннифэр? – насупил брови Крах ан Крайт. – Послать солдат, чтобы они штурмом взяли и ограбили храм? Пригрозить монахиням своим гневом, если они не выдадут бриллиант? Так не пройдет! Не то чтобы я был слишком уж религиозен, но храм есть храм, а жрицы – это жрицы. Я могу лишь вежливо просить. Дать им понять, насколько это для меня важно и сколь велика будет моя благодарность. Но в любом случае это может быть только просьба.