Ловчий побледнел от бешенства, замахнулся, ударил связанного по лицу, ухватил за длинные светлые волосы, рванул, стукнув парня затылком по столбу.
– Эй! – крикнул Веркта, поднимаясь из-за стола. – Чего ты?
– Клыки ему повыбиваю, Крысу паршивому! – рявкнул Скомлик. – Ноги из жопы вырву! Обе!
– Иди сюды и перестань хайло рвать. – Веркта сел, одним духом опрокинул кубок пива, отер усы. – Твоим пленным могешь вырывать чего ндравится, а от наших – стороной. А ты, Кайлей, не изображай больно-то уж смелого. Сиди тихо и починай мыслить о шафоте, который барон Люц уже велел поставить в городке. Спис тех штук, которы тебе на том шафоте сотворит палач, уже составлен, и, верь мне, долгий спис, на три локтя будет. Полгородка уж заклады поставило, до которого пункта ты выдержишь. Так што экономь силенки-то, Крыс. Я и сам поставлю малость и рассчитываю – ты меня не разочаруешь и выдержишь хоша бы кастрирования.
Кайлей сплюнул, отвернув голову, насколько позволял стянутый на шее ремень. Скомлик затянул пояс потуже, зловещим взглядом окинул скорчившуюся на табурете Цири и присоединился к компании за столом, нещадно ругаясь, потому что в принесенном корчмарем кувшине остались лишь слабые следы пены.
– Как взяли Кайлея-та? – спросил он, дав знак корчмарю, что хочет расширить заказ. – К тому ж живым? Потому как не уверю, что остальных Крысов перебили.
– По правде-та, – ответил Веркта, критически рассматривая то, что только что извлек из носа, – повезло, и вся недолга. Сам-друг был. От шайки отлучился и в Нову Кузню к девке приперся на ночку. Солтысина знал, што мы недалече стоим, ну и кликнул. Поспели мы до свету, схватили его на сеновале, он и не пикнул.
– А с девкой евонной поиграли сообча, – захохотал толстяк с чубом. – Ежели ее Кайлей ночкой не удобрухал, так мы-то не обидели. Мы ее поутру так удобрухали, что потом-та она ни рукой, ни ногой двинуть не могла!
– Ну, говорю, лопухи вы и дурни, – громко и насмешливо известил Скомлик. – Протрахали добру деньгу, глупцы. Вместо того чтоб девку трахать, надоть было железо раскалить и Крыса выпытать, где банда ночует. Могли всех взять. Гиселера и Реефа… За Гиселера Варнхагены из Сарды двадцать флоренов давали уж в зашлом годе. А за ихнюю подружку, как там ее… Мистель навроде… За ее префект ишшо боле б дал опосля того, что она с евонным братаном учинила под Друи, когда Крысы обоз раскурочили.
– Ты, Скомлик, – поморщился Веркта, – то ль от рождения чокнутый, то ль тебе жизня тяжкая разум из башки в уши выдула. Нас шестеро. Што, вшестером надо было на целу шайку вдарить, иль как? А награда нас и без того не обойдет. Барон Люц в тюряге Кайлею пятки пригреет, времени не пожалеет, верь мне. Кайлей запоет, выдаст их скрытники и жилье, тогда силой и кучей пойдем, окружим банду, выташшим, как раков из сачка.