— говорит он, —
особая воинская организация наподобие рыцарских братств, что существовали в Западной Европе».
Другие полагают, что в казачестве воплощены чаяния плебейских масс и идеи народовластия, с его всеобщим равенством, выборностью должностей и абсолютной свободой.
Обе эти версии не казачьи и даже не украинские. Первую выработал в XVI веке польский поэт Папроцкий. Наблюдая в Польше панские междоусобицы, грызню магнатов и забвение государственных интересов, поэт противопоставил всему политическому разврату тогдашней Польши свежую, здоровую, как ему казалось, среду, возникшую на окраинах Речи Посполитой, среду казацкую. Погрязшие во внутренних распрях поляки, по его словам, и не подозревали, что много раз были спасены от гибели этим окраинным русским рыцарством, отражавшим, подобно крепостному валу, напор турецко-татарской силы.
Также не в Малороссии, а в той же Польше начало всех сочинений, описывающих блестящие воинские подвиги казаков, из которых видно, что все казаки — шляхтичи, но с каким-то темным прошлым; для одних разорение, для других провинности и преступления были причиной ухода в казаки. Казачьи подвиги рассматривались ими, как средство восстановления чести.
Подобные сочинения, наполненные превознесением храбрости дворян, ушедших в казаки, наделяли рыцарскими чертами и все казачество. Литература эта, без сомнения, была известна запорожцам, способствуя распространению среди них возвышенного взгляда на свое сообщество. Когда же казаки начали в XVII веке захватывать земли, превращаться в помещиков и добиваться дворянских прав, версия об их рыцарском происхождении приобрела для них особенную важность. Но надуманность ее очевидна! Будь казаки шляхтичами с незапамятных времен, зачем бы им надо было в XVII–XVIII веках добиваться шляхетского звания? К тому же, хорошо известно происхождение подлинного литовско-русского дворянства, чтобы у исследователей мог возникнуть соблазн вести его генезис от запорожцев.
Всякая попытка приписать казакам роль защитников православия против ислама или католичества не находит документальных подтверждений. Наличие в Сечи большого количества поляков, татар, турок, армян, черкесов, мадьяр и выходцев из других неправославных стран не свидетельствует о запорожцах, как ревнителях православная или выходцах из оного.
Оба Хмельницких, отец и сын, а после них и Петр Дорошенко, признавали себя подданными султана турецкого, главы Ислама. С крымскими же татарами, этими «врагами креста», казаки не столько воевали, сколько сотрудничали, вместе ходили на польские и на московские окраины, да и вообще роднились. Современники отзывались о религиозной жизни днепровского казачества с отвращением, усматривая в ней больше безбожия, чем веры. И на рыцаря по внешнему виду казак XVII–XVIII века никак не похож, причем тут имеются в виду не столько баранья шапка, традиционный оселедец и широкие шаровары, СКОЛЬКО ВСЯКОЕ ОТСУТСТВИЕ ШАРОВАР.