– Меня уволят, – оптимистично спрогнозировал я.
– Правильно. Поэтому сказать придется. Предположим, ты скажешь. Что будет дальше?
– Михаил Олегович запрет Дану.
– Опять правильно. Значит, что нужно сделать?
– Объяснить ему, что Дану нельзя запирать дома, потому что визиты к вам – единственная ее отдушина, единственная возможность выйти на воздух и вообще посмотреть, как выглядит улица.
– Ну и что будет, если ты ему это объяснишь?
– Меня опять уволят, – радостно сообщил я. – Потому что я лезу не в свое дело и пытаюсь давать указания хозяину, как воспитывать дочь.
Удивительное дело: разговор вроде шел о серьезных вещах, но мне было весело и почему-то радостно. Кстати замечу – впервые за последние месяцы.
– И опять правильно. Значит, смотри, что получается: у нас есть две вещи. Одну ты сказать обязан, иначе тебя уволят. Вторую сказать надо обязательно, но нельзя, иначе тебя опять же уволят. Если ты скажешь первую вещь, а насчет второй умолчишь, что вполне разумно, то Дане запретят выходить из дому. На следующий день я об этом узнаю и начну объяснять брату, что он не прав. Но мой брат, как я уже сказал, весьма туг на отмену собственных решений. Он упрется, и никакие доводы не помогут. Какой отсюда вывод?
– Не знаю, – я растерялся. – А какой?
– Да очень простой, – Владимир весело рассмеялся. – Надо немножко солгать. Совсем чуть-чуть. Даже и не лгать, а просто переставить факты местами. Никто и не заметит. Я провожу Дану домой и сам поговорю с Мишей. Скажу, что ты хотел его дождаться, чтобы предупредить о маньяке, но ты ведь не знал, когда он вернется, а сидеть в чужой квартире, ничего не объясняя, тебе неловко, поэтому ты обратился ко мне и попросил передать насчет участкового. Поскольку он – хозяин и глава семьи, то ты не счел возможным обсуждать это с кем бы то ни было из женщин, а тем более с девочкой. Разве не так все было?
– Так, – подтвердил я вполне искренне.
В ту секунду я добросовестно верил, что все было именно так. Иначе просто не могло и быть.
– Ну вот и славно. Я тут же скажу Мише, что ко мне Дану будешь провожать ты, а обратно домой ее буду приводить я, и он даже испугаться не успеет.
– Ну хорошо, а Юля?
– А что Юля? – Владимир чуть приподнял четко очерченные брови, и в его голосе я уловил холодок. – Что тебя беспокоит? Юля – взрослая девушка, она вполне может организовать свою жизнь так, чтобы не возвращаться домой, когда уже стемнеет. Пусть приходит пораньше. Ничего с ней не случится.
Так, в покрытии ринга обнаружилась еще одна заноза. Дядя обожает одну племянницу и не очень-то жалует другую. Интересно, почему?