– Пожалуй, могла бы.
Она сунула руку в широкий квадратный карман пальто. Я держал палец на спуске пистолета. Но она вытащила всего лишь ключ и отперла замок. Я снял цепь и распахнул ворота.
Уна вцепилась мне в руку.
– Что произошло с Максом? Его зарезали как Люси?
– Нет, поджарили как Жанну Д'Арк.
– Когда?
– Сегодня на рассвете. Мы нашли его в разбитой машине. Машина принадлежала Чарльзу Синглентону, и на Хэйсе была одежда Синглентона. – Чья одежда?
Ее пальцы впились в мою руку. Такой близкий контакт с ней был неприятным и странным. Мне казалось, что я зацепился рукой за колючий кустарник. Я стряхнул ее руку.
– Вы знаете его, Уна, золотого мальчика, за которым бегала Бесс. Кто-то оглушил Хэйса, обрядил его в одежду Синглентона и разыграл дело таким образом, будто этим утром был убит Синглентон. Но ведь вам хорошо это известно, не так ли?
– Если вы думаете, что это сделал Лео, то вы сошли с ума!
– Я удивлен, что в вашей семье все еще пользуются этими словами.
Ее взгляд, неотрывно прикованный ко мне, метнулся в сторону. Опустив голову, она сказала:
– Сегодня утром Лео был дома в постели. Я могу это доказать с помощью его сиделки. Лео очень больной человек.
– Паранойя? – спросил я.
Вымученное спокойствие слетело с нее как маска.
– Проклятые больничные костоломы! Они обещали мне хранить профессиональную тайну. Ну, я им покажу профессиональную тайну, когда они в следующий раз пришлют мне счет!
– Не вините клинику. Я достаточно насмотрелся на судах, чтобы распознать симптомы паранойи.
– Вы никогда не видели моего брата.
Я не ответил на ее невысказанный вопрос.
– Я собираюсь повидать его сейчас.
– Я хорошо забочусь о Лео! – зарычала она внезапно. – За ним ухаживают опытные сиделки! Каждый день приходит врач. Я служу ему как раба, готовлю ему любимые блюда. Если нужно, сама кормлю его с ложки.
Она оборвала поток слов и отвернулась, стыдясь прорвавшегося наружу своего второго "я" – заботливой пожилой женщины.
Я взял ее за жесткий локоть и повел к дому. Его красный кирпичный верх загораживал солнце. Я посмотрел на зарешеченные окна, за которыми сидел Лео Дюрано, получая самый лучший уход, и услышал тихое слово, повторяющееся за стенами, много раз, как эхо.
За входной дверью находилась спиральная железная лестница, ведущая наверх. Уна поднялась по ней и повела меня по длинному коридору. Почти в самом конце его у закрытой двери сидел в кресле полный молодой человек в белом халате.
Мое появление его удивило.
– Врач? – спросил он.
– Просто посетитель.
Он покачал головой.
– Я не стал бы этого делать, мисс Дюрано. Сегодня с ним очень трудно иметь дело. Мне пришлось запереть его.