Я включил в приемной настольную лампу. Кабинет был тускло освещен белым прямоугольником света, падающего из приемной через застекленную поляризационным стеклом дверь. Изменчивый свет с бульвара очерчивал силуэт стоящей у окна девушки.
– Посмотрите как все холмы усыпаны огнями, – сказала Сильвия. – Я никогда не видела этого города ночью. Это так ново и так возвышенно.
– Во всяком случае, ново.
Я стоял рядом с ней и наблюдал, как движутся по дороге машины. В этой полутьме я очень ясно чувствовал близость Сильвии и бег времени. Огни фар внезапно появлялись из темноты и столь же внезапно, как искусные ныряльщики, погружались в нее.
– Когда-нибудь придется изменить все это и, так сказать, подвести подо все фундаменты.
– Мне здесь и так нравится, – возразила она. – Вся Новая Англия состоит из одних фундаментов, и больше там нет ничего. Кому нужны эти фундаменты?
– Вам, например.
Девушка повернулась и задела меня плечом, и это было как дружеское прикосновение самой темноты.
– Да, он мне нужен. У вас, Арчер, ведь есть фундамент, не правда ли?
– Не совсем. У меня есть круг деловых обязанностей, и я верчусь, чтобы не дать ему разомкнуться.
– Это лучше фундамента. И мне думается, что вы вообще ничего не боитесь.
– Я и не боюсь.
Я издал циничный смешок, перешедший в искренний смех. Сильвия его не поддержала.
На письменном столе резко зазвонил телефон. Я взял трубку.
– Хелло.
Ответа не последовало, лишь слабое электрическое бормотание, обычный разговор проводов. Потом послышался щелчок. Трубку повесили, я тоже положил свою.
– Никто не ответил.
– Может, это та женщина, Бесс?
Лицо Сильвии в слабом свете из окна казалось белым и невероятно большеглазым.
– Я в этом сомневаюсь. Она не знает моего адреса.
– Вы думаете, она придет?
– Да, ей нужны деньги, чтобы удрать.
Я похлопал по своему карману с толстым пакетом.
– Удрать, – повторила Сильвия, словно туристка, старающаяся запомнить незнакомое слово. – Какую ужасную жизнь она, должно быть, вела и сейчас ведет! О, я надеюсь, что она придет.
– Разве это так важно?
– Так или иначе, я должна знать правду о Чарльзе. И я хочу ее видеть, – добавила она чуть слышно.
– Это вы сможете.
Я указал на поляризационное стекло в двери и на наушники, соединенные с микрофоном в приемной.
– Вы останетесь здесь и постараетесь кое-что записать. Я задержу ее в приемной. Думаю, что никаких осложнений не возникнет.
– Я не боюсь. Я очень долго боялась, но это вдруг прошло.
Без восьми десять голубой «шевроле» медленно проехал по противоположной стороне улицы в направлении к Лос-Анджелесу. Лицо сидящей за рулем женщины попало в свет фар встречной машины.