С огромным удивлением она узнала, что весть о ее предстоящем замужестве достигла не только ее друзей. Собственно, в том, что об этом узнали многие, ничего странного не было, но она не предполагала, что этот факт может интересовать кого-то, кроме тех, кто ее давно знает. Оказалось, она была не права. Несколько дней назад она приезжала в городскую прокуратуру к следователю Ольшанскому и столкнулась у него в кабинете с человеком, которого сама же разоблачила несколько месяцев назад и который ныне сидел в следственном изоляторе.
– Не повезло мне, – криво усмехнулся тот. – Протянул бы до мая, а там вы меня уже не поймали бы.
– Это почему же? – заинтересовалась Настя. – Куда б вы делись?
– Я бы никуда не делся, а только вы вышли бы замуж, – пояснил кандидат на высшую меру.
– Ну и что?
– И ничего. Вам не до меня стало бы. Это только у старых дев хватка бульдожья, потому что они вообще всех мужиков ненавидят. А у замужних женщин голова другим занята, они уже не работники, а так, отсиживают и зарплату получают. Так что я, считайте, неудачник.
Вернувшись на Петровку, Настя рассказала об этом своему начальнику, полковнику Гордееву.
– Вот! – торжествующе воскликнул он. – А я тебе что говорил?
– А что вы мне говорили? – растерялась она, не понимая, что так воодушевило Виктора Алексеевича.
– А я тебе говорил, что самое грозное оружие сыщика – это его репутация. Не умение стрелять из «пушки», не быстрые ноги, не черный пояс карате, а именно репутация. Ты у меня маленькая тихая девочка, никто тебя не видит и не знает, сидишь в своем кабинетике и аналитические справочки для меня сочиняешь. Верно? А видишь, уголовнички наши тебя обсуждают. Значит, ты им интересна. Значит, ты для них опасна. Если уж они сами это признают, то это самая верная оценка. Запомни, Стасенька, плох тот сыщик, о котором уголовный мир ничего не знает. Потому что раз не знает, значит, не интересуется. А раз не интересуется, значит, не боится. Значит, прошел преступник через руки такого сыщика и не заметил его, не запомнил. Уяснила?
– Да бросьте вы, Виктор Алексеевич, – вяло отмахнулась она. – Какой я сыщик? Смех один. Я аналитик, а не сыщик.
– Ну, смейся, смейся, – добродушно разрешил полковник. – Поглядим еще, долго ли ты будешь смеяться.
Это было четыре дня назад, и тогда Настя Каменская даже не подозревала, насколько прав ее начальник. И сегодня, накануне свадьбы, ей и в голову не приходило, что пройдет меньше суток, и она убедится, что преступники знают не только ее имя и фамилию. Но это случится лишь завтра, а сегодня она сидела в своем кабинете на Петровке, 38 и методично разбирала скопившиеся в сейфе и в ящиках стола бумажные завалы.