Внезапно она поймала себя на том, что с удовольствием думает о Соловьеве. И о том, что завтра опять поедет к нему.
«Ты не права, Настасья, – устало сказала она себе.– Ты должна работать, а ты продолжаешь думать об удовольствии. Выкинь из головы всякие глупости, ты уже не в том возрасте, когда простительно делать такие ошибки. Тем более во второй раз».
Настя доела салат, вымыла миску, постояла минут пятнадцать под горячим душем, чтобы расслабиться и согреться, и залезла в постель. Она хотела было позвонить родителям мужа в Жуковский – может быть, он поехал их навестить. Уже потянулась к телефонной трубке, но остановилась. Не надо. Подумает еще, что она его проверяет. И потом, а вдруг его там нет и родители не знают, где он? Уж что-что, а задачи «поймать» Лешку она себе никогда не ставила. И совсем не потому, что была стопроцентно уверена в его бесконечной верности. Леша – нормальный живой мужчина, которому в любой момент может понравиться красивая, интересная, сексуальная женщина, совсем не похожая на Настю, такую невзрачную, холодноватую и совершенно лишенную сексуальности. С точки зрения теории вероятностей, это было вполне допустимо, но Настя никогда не считала, что ей необходимо об этом знать. Зачем? Из без малого тридцати шести прожитых лет она знакома с Чистяковым двадцать. Больше половины жизни. Они состарятся вместе, они всегда будут рядом, и, что бы ни случилось, они останутся самыми близкими друг другу людьми. Это утверждение проверено опытом и сомнению не подлежит. И потом, разве сама она без греха? Вот уж нет.
Короче говоря, Лешкиным родителям она звонить не стала. Но когда уже собралась погасить свет, зазвонил телефон.
– Настя? – послышался в трубке неуверенный голос.
Павел Иванович, отец Саши Каменского. Ну и Настин, разумеется, тоже.
– Да, я слушаю, – ответила она, пытаясь скрыть удивление.
Каменский-старший звонил крайне редко. С Настиной матерью он развелся, когда Настя была совсем крохой, и с дочерью общался только по большим праздникам, и то по телефону. Правда, после того, как Настя подружилась с сыном отца от второго брака Александром и его женой Дашей, Павел Иванович вроде бы тоже начал звонить почаще. Но все равно он как был, так и остался для Насти абсолютно чужим человеком, к которому она не испытывала ровно ничего – ни симпатии, ни неприязни. Второго мужа матери, своего отчима, Настя обожала, боготворила и всю жизнь называла папой, а Павла Ивановича для нее как бы не существовало.
– Настя, я звоню, чтобы предупредить… – Павел Иванович замялся. – Там с Дашенькой беда, и твой Алексей поехал Саше помочь.