– У меня нет видеоприставки, – вздохнула она.
– У вас нет приставки?! – Бокр даже задохнулся от изумления. – Ну, это полный пердимонокль! Как же вы живете?
«Пердимонокль – слово для обозначения сильных эмоций. Надо будет запомнить. В самом деле, как я живу? Так вот и живу, на милицейскую зарплату по-другому и не проживешь. Знал бы он, что у меня и компьютера своего нет, этот – Лешкин».
– Я привезу вам приставку, это не вопрос. Какие будут задания?
– Мне нужно узнать об этих троих как можно больше. Я жду ваших сообщений ежедневно. У вас много техники?
– Достаточно, – тонко улыбнулся Бокр.
– Какая именно?
– Любая, – спокойно ответил он. – Пусть вас это не беспокоит. У нас будет любая техника, которая нам понадобится, чтобы получить ту информацию, которую вы ждете. Но есть одна тонкость.
– Какая? – нахмурилась Настя.
– Дядя Толя предупредил нас, что вы очень трепетно относитесь к вопросам законности.
– Дядя Толя? Кто это?
– Старков Анатолий Владимирович. Помните такого?
Старков был начальником разведки у Эдуарда Петровича Денисова. Год назад, во время пребывания в Городе, Настя хорошо узнала его. Старков был ей симпатичен. Тогда же, год назад, она узнала, что приближенные называют Эдуарда Петровича Эдом Бургундским, однако о том, что Старкова называют дядей Толей, она слышала впервые.
– И что же сказал вам Старков?
– Что мы должны непременно получать у вас разрешение на те или иные действия, потому что, если мы сделаем что-то, что вам не понравится, вы можете сильно разгневаться. Дядя Толя сказал, что в гневе вы страшны.
И снова Бокр, запрокинув голову, зашелся хохотом, закатывая глаза и постанывая. Настя расхохоталась вместе с ним.
– Анатолий Владимирович большой шутник, – заметила она, вытирая выступившие от смеха слезы. – Но в главном он прав. Я хочу, чтобы вы понимали, что делаете. Я веду частное расследование в отношении обстоятельств, которые сама пока плохо понимаю. Ко мне обратился мой брат Александр с просьбой проверить его девушку, поведение которой кажется ему подозрительным. Мне, как оперативнику, девушка не особенно понравилась, но сама она утверждает, что за ней следят. Я пытаюсь выяснить, что же происходит на самом деле. Официальные органы не имеют к моему расследованию никакого отношения, потому что пока во всем этом нет никакого криминала. Мой начальник в курсе, что я пользуюсь вашей помощью, так что ничего незаконного я не делаю. Это первое. При выполнении моих заданий вы можете использовать любые приемы, какие сочтете нужными, за исключением таких, которые могут нанести вред здоровью, не говоря уже о жизни. Проще говоря, бить нельзя, пользоваться оружием и химпрепаратами тоже нельзя. Это второе.