Христианская мораль не терпит соперничества и совмещения: Я и только Я. Отсюда трагедии и разводы.
Женственность Нэли не была агрессивной, захватнической. Она вполне смирилась бы с ролью младшей жены или просто любовницы. Она стала бы актрисой талантливого мастера, как Орлова у Александрова, как Ладынина у Пырьева, как Чурикова у Панфилова. Она состоялась бы как личность и как женщина. Но Нэля – это Нэля. Не умела и не хотела смотреть дальше своего носа. И она сделала ошибку.
Ошибка произошла в Ромкиной квартире.
Александр взял у Ромки ключи. Он планировал провести с Нэлей свой первый романтический вечер. Как он об этом мечтал. И вот – мечта сбывается.
Александр разделся и лег в Ромкину кровать. (Семья была в отъезде.) А Нэля не торопясь тянула юбку через голову. Она стояла – такая юная и такая пряменькая. Волосы запутались в молнии, она медлила и что-то произносила. Какие-то слова.
Александр прислушался и услышал:
– Я жила с Сергеем Константиновичем Крыловым, со Львом Яковлевичем Шерманом, сейчас буду жить с вами, а люблю я Гаврюшкина.
Александру показалось, что его ударили наотмашь по лицу. В нем все упало, и прежде всего душа. Она грохнулась и раскололась.
– А зачем ты здесь? – спросил Александр.
– Вам же хочется, – сказала Нэля. – Я же вижу. В меня мальчишки в детдоме влюблялись. У них были такие же глаза.
– И ты всем давала?
– Не всем. Но вообще мне было их жалко.
Нэля наконец-то выпуталась из своей юбки. Отвела волосы с лица.
– Иди домой, – сказал Александр.
Нэля немножко удивилась, ее глаза чуть-чуть расширились.
– Можно? – спросила она.
– Можно. Иди.
Нэля торопливо натянула юбку. И ушла. Александр услышал, как хлопнула входная дверь. И заплакал.
Если бы Нэля вернулась обратно, вошла в комнату и сказала: «Я пошутила. У меня никого не было и не будет, кроме тебя», – он простил бы ей все, бросил Веру, забыл свое прошлое. Он бы женился на ней, поставил штамп в паспорте. Никакого многоженства. Нэля – единственная женщина на всю жизнь. Ему всегда хотелось бы смотреть на ее красоту, вдыхать ее женственность, восхищаться ее глупостью… Но Нэля не вернулась. Она не любила Александра. Она легко бросала мужчин и легко мирилась, когда бросали ее. Детдомовская закалка.
Александр замкнулся. Много работал и много пил. Он вообще умел только пить и работать. А жить он не умел.
Вера тянула свою телегу: ребенок, хозяйство, съемки. Она много снималась и хорошо зарабатывала. Купила себе шубу из черного каракуля. Шуба – внушительная, генеральская, но было до слез жалко ягнят, с которых содрали эти шкуры. Если бы открутить время назад, какой стоял бы крик овечьих детей…