Я не хочу сказать, что они должны были нам на шею бросаться — им нас любить в общем не за что, но элементарную благодарность за лечение мы были вправе ожидать. При том что арабы к нам при травмах обращались постоянно, и помощь получали от нас безотказно.
Каждую неделю мы на амбулансе объезжали все мелкие укрепленные пункты, привозили лекарства, лечили заболевших. Особенно страдали те, кто находился рядом с Иорданом, там жили огромные тучи комаров, которые закусывали до волдырей. Побывал я и на самом мосту Алленби — основном переходе через границу с Иорданией (граница проходит через речку Иордан). Мостик меня разочаровал — малюсенький, как какой ни будь деревенский мосток через ручей. По дороге на наши посты мы несколько раз проезжали через город Иерихон. Рассказывают, что когда то до интифады там было совершенно безопасно, наши солдаты любили захаживать в арабский ресторанчик около рынка. Сейчас еврею там показываться не стоит — прибьют запросто. У нас, на военной машине, с оружием, проблем не возникало, но лишний раз заезжать в город мы тоже не хотели — могут и камень бросить.
На самой базе мы жили очень хорошо. Практически весь батальон состоял из резервистов во главе с подполковником — на гражданке адвокатом. По вечерам все снимали форму, одевали пляжные тапочки, шорты, футболки и шли жарить шашлыки, которые съедались под анекдоты и споры о политике. Мои ховши на гражданке работали кто где: один — инженер — электронщик, другой ведущий программист крупной фирмы, третий — владелец туристской компании, четвертый — студент. Люди все интиллегентные и интересные, время в разговорах пролетало незаметно.
Кормежка на базе в будние дни простая, но обильная и вкусная. Посуда пластиковая, вилки и ложки обычные. Поскольку среди военнослужащих часть религиозные, то со времен создания Израильской армии в ней соблюдается кашрут. В кошруте есть строгое запрещение есть мясное вместе с молочным, поэтому если на обед шницель — то творога уже не дождешься. Из за этого в каждой столовой имеется два комплекта тарелок, стаканов и пр. Один комплект — белого цвета — для мясного, другой — синего — для молочного. Запрещается их смешивать — они хранятся, моются и используются строго по отдельности. Не дай бог случайно взять стакан не того цвета — в столовой есть наблюдатель кошрута, сразу крик поднимет. Да и полковой раввин время от времени проверяет соблюдение этой заповеди. На стене столовой кроме натюрмортов с дичью и лозунгов «Приятного аппетита» обязательно висит справка о ее кашерности. Если такой справки нет, то правоверный еврей там есть не может.