– И где же молоко?
Резкий тон Лорин изумил Изабеллу. Улыбка на ее лице погасла:
– Мэри сейчас принесет его. А мистер Арнстин все еще слаб.
– Незачем было тащить его на дойку. Садитесь, мистер Арнстин, я налью вам чашечку кофе. А ты, Изабелла, возьми Мэри и Рэйвен, попробуйте отыскать хоть немного травы для коровы. Снег уже кое-где стаял.
– Вы сердитесь, мисс Лорин? Это я виноват. Я уже просил прощения у коровы и прошу его у вас. Ну и хлопот же я вам доставляю! Но мы сами поищем траву, на улице слишком холодно для мисс.
В голосе Карла были и смирение, и боль. И зачем она только отругала их? Он же чуть не умер. И еще может умереть, как и все они, и от голода, и от холода, если, не дай Бог, солдаты найдут их. Немного веселья вовсе не помешает. Если уж она считает ирландца милым и приятным, то почему же сестрам не могут нравиться эти мужчины?
– Правильная мысль, парень, – одобрил ирландец, прилаживая поудобнее костыль. Он тоже обратил внимание на кашель и бледность Карла. – Вот что, я поищу траву, а ты останешься с женщинами.
– Ну, и как же я их защищу, если что? Голыми руками?
– Своим красноречием» – съехидничал ирландец, громыхая костылем. – Ты бы, наверно, и дьявола соблазнил, если бы очень захотел. Мы вернемся до темноты, мисс Лорин.
Лорин долго смотрела ему вслед. Она не Сабрина и не умела разбираться в людях. Просто доверяла собственному сердцу. А оно говорило, что ирландец искренне заботится о них. А если она ошибается, то ей и страдать от последствий.
– С вами все будет в порядке, – сказал он уходя. Как будто дал ей клятву, с глазу на глаз, ей одной.
Они поехали к Баулдеру вниз по ущелью: Сабрина впереди, капитан следом. Уже настал полдень, но было все еще холодно, хотя снег уже начал таять и в воздухе ощущались свежесть и приближение весны. А небо было по-калифорнийски голубым.
Как они любили с Большим My в такие дни ловить рыбу и пускать кораблики. Далекие дни мира, покоя и счастья.
«Опять ты унесся мыслями в прошлое», – упрекнул себя Коултер. Он редко отдыхал душой так, как сейчас, особенно в присутствии женщины. Но именно эта женщина располагала его к воспоминаниям. Это настораживало. Не время расслабляться, да и опасно. Задание они так и не выполнили. Он решил поговорить с парнями, как только вернется. Нельзя позволять им думать об этих женщинах всерьез и строить какие-то планы. Надо помнить, что они беглые преступники и янки тут же повесят их, как только выиграют войну. А так и будет, потому что Юг не сможет победить. Сброд Коултера – практически смертники, и их судьба предрешена. Тут дело времени и везения. Парни и сами знают это, но не мешает напомнить.