– Так тебе стало нравиться, когда тебя насилуют? – повторил свой вопрос Кит. Голос звучал хрипло, желание жгло его, ему стоило больших усилий не поддаться искушению.
– Нет, я просто соскучилась по тебе, – прошептала она, привлекая его к себе.
Дженни приподнялась с постели, чтобы обвить руками его шею, усыпать поцелуями его лицо. Оба упали на кровать, со сплетенными ногами и руками, задыхаясь от возбуждения и забыв о вражде.
– А как насчет обвинений, что ты всякий раз бросаешь мне? И по поводу ненависти, о которой ты постоянно мне говоришь?
– К черту, прошу тебя, замолчи. Никакие Тамары на свете не заставят меня перестать желать тебя! Ты сам дьявол! И ты прекрасно знаешь, что я не буду сопротивляться.
Кит, посмеиваясь, потерся о ее нежную щеку бородой.
– А я ведь чуть было тебе не поверил, маленькая обманщица. Я никогда не смог бы тебя изнасиловать.
Дженни блаженно улыбалась. Ни Тамара, ни его постоянные обманы сейчас не имели значения – важно лишь, что они наконец воссоединились.
– Не оставляй меня, Дженни. Будь со мной вечно, – выдохнул он, глаза его стали очень серьезными.
– С тобой я готова плыть на край света, капитан Эшфорд.
– Даже если тебе придется навсегда покинуть Англию?
Дженни кивнула не задумываясь, по щекам ее текли слёзы.
– Для чего мне Англия без тебя? Мой дом здесь – в твоих объятиях.
– О, Дженни! – Он обнимал женщину, которая была предназначена ему судьбой, время поисков кончилось. Они были созданы друг для друга.
– Я никогда по-настоящему никого не любила, кроме тебя, – хрипло прошептала Дженни.
– И я тоже.
Он накрыл ее рот поцелуем, скрепляя клятву, и огонь побежал у них по жилам. Ее платье упало на пол, за ним и одежда Кита, в золотом утреннем свете они любовались друг другом, совершенством двух тел – мужского и женского.
Дженни блаженно улыбалась, поглаживая его мускулистые плечи, грудь, плоский живот, мощное орудие его желания. Она так долго хотела почувствовать его внутри себя, только Кит мог дать ей блаженство, о котором она уже не смела мечтать.
Все исчезло – корабль, волны, шаткий пол каюты. Она замирала от сладкой истомы, и вот он – миг восторга, когда и умереть не жалко, чтобы родиться снова – обновленной и счастливой.
Тамара, задыхаясь, бежала наверх, по крутой тропинке, туда, где на уступе скалы примостился дом эсквайра Фаулера. Гнев и ревность раздирали ей грудь, перед глазами стояла подлая ухмылка Уоррита – после нескольких стаканов бренди язык его развязался, и он, смакуя подробности, поведал ей о том, как рыжеволосая жена Фаулера – о, вероломная, как умело она изображала дружеские чувства! – отняла у нее отраду ее сердца – незабвенного капитана «Калины».