– Тогда почему ты так странно говоришь со мной?
– Потому что моя жизнь – сплошные разъезды и я не принадлежу себе. Было бы несправедливо просить тебя разделить жизнь скитальца.
– О, Кит, мне все равно, как часто ты будешь покидать меня, лишь бы всякий раз ты возвращался, – прошептала Дженни, прижимаясь к нему.
– Этого, любовь моя, тебе никто не сможет пообещать.
– Мне не нужно от тебя никаких гарантий. Не этого я хочу.
– Так чего же ты хочешь?
– Тебя.
Потрясенный, Кит крепко обнял ее, сдавленно пробормотав:
– Война надвигается. Кажется, все вокруг жаждут кровопролития, кроме нашего Карла. Он один еще надеется разрешить вопрос с голландцами мирно. Но если начнется война, я, слуга его величества, должен быть там, куда он меня пошлет. Ты понимаешь, о чем я? Я должен возвращаться в море, но тебя с собой взять не могу.
Дженни сняла шляпу с головы Кита и прижала его лицо к груди.
– Вот это я как раз могу уразуметь и принять тоже. Как ты не поймешь? Я считала тебя погибшим и не могла забыть, а ты жив, и поэтому сегодня самый замечательный день в моей жизни!
– Так, значит, для тебя не так уж важно, женаты мы или нет? Это правда так?
– Да.
Кит горячо поцеловал ее в губы, и этот поцелуй, и тепло его рук, и пьянящий аромат роз, и песнь соловья – все вместе было счастьем.
– Любимая, я не смел надеяться, что ты меня так любишь, – прошептал он.
– Я буду любить тебя вечно, Кит. В тот момент, когда увидела тебя, я поняла, что нам суждено быть вместе.
Он гладил ее лицо дрожащей рукой. Не сговариваясь, они поднялись. Закатное солнце уже наполовину погрузилось в реку. Странный красновато-золотистый свет последних его лучей озарил их волшебным сиянием. Он поцеловал ее. Потом они долго стояли, не смея шевельнуться, не смея нарушить таинственной торжественности этой минуты. Но вот со стороны таверны донеслись смех и нестройное пение, и все стало по-прежнему.
– Дженни, я так хочу тебя, – хрипло прошептал он. – все это время я так тебя хотел.
– Идем, – сказала она и протянула ему руку. Кит открыл было рот, но она приложила к губам его палец – слова были не нужны.
Трава пахла медом. Кит, согревая ее, накрыл Дженни «поим сильным телом.
– Какие глупые обещания я давал тебе. Помнится, я говорил, что в следующий раз это произойдет в постели.
– Не надо постели. Запахи ночи и травяной ковер – чисть нашей любви.
Кит мог ответить ей лишь поцелуем, ей казалось, она умрет от восторга. То, что она испытывала сейчас, не шло ми в какое сравнение с тем, что она чувствовала в объятиях Мануэля. Тогда лишь плоть ее вожделела, теперь желания сердца, души и тела слились воедино.