– И мне тоже, – отозвалась София.
Сыновья герцога снова захохотали, и князь тоже. Даже у герцогини на щеках появились ямочки.
Фэнси и сама едва сдерживалась. Она сочла бы всю ситуацию очень смешной, если бы не столь явное нарушение светских приличий. Что же веселого в том, что сестры не знают, как обращаться к собственному отцу?
Герцог показал на кресла и кушетки, стоявшие у темного камина:
– Давайте присядем.
Фэнси почувствовала, что князь слегка сжал ее руку, подняла на него вопросительный взгляд и слегка качнула головой, показывая, что предпочитает остаться на месте.
Герцог Инверари взял Белл за руку:
– Прости, что не сумел защитить тебя.
– Спасибо за добрые слова, но это не ваша вина.
Герцог похлопал ее по руке.
– Фэнси говорила, что ты любишь работать в саду. Считай мои сады своими – и здесь, и в загородном поместье.
– Спасибо, ваша… сэр… папа.
Герцог кинул взгляд на Фэнси и снова обратился к ее сестре:
– Твое прощение для меня очень важно. Я виноват, что не уделял вам внимания.
– Нас огорчает только, что вы пренебрегали мамой, – сказала Белл.
– Я никогда этого себе не прощу.
Фэнси понимала, что эти слова предназначены скорее для нее. Если бы она могла простить его так же легко, как и сестры! Но они не помнят, как он в тот далекий день в Гайд-парке повернулся к ней спиной…
– А ты, София, художница, да? – спрашивал в это время отец.
Та кивнула.
– Чем же тебя привлекает живопись?
– Разнообразием чувств, – ответила девушка. – Я могу видеть у людей…
– София. – Фэнси призывала сестру к молчанию.
Герцог Инверари переводил взгляд с одной дочери на другую.
– Холст и краски доставят завтра утром.
София улыбнулась, глаза ее заблестели от возбуждения.
– Спасибо, ваша… папа.
– А это Серена?
Лицо девушки было безмятежно.
– Я двойняшка Софии.
– Я помню, как удивился, когда у Габриэль во второй раз родились близнецы. Хочу как можно скорее услышать, как ты играешь на флейте и поешь.
Фэнси отметила – и оценила, – как тонко он сумел заставить каждую из дочерей почувствовать себя особенной. Плохо только, что он тянул с этим пятнадцать лет. Как же поверить в его искренность?
– У меня много книг по математике, – говорил он на этот раз Блисс. – А где ты применяешь свои знания?
Блисс улыбнулась:
– У нас есть множество рецептов, требующих знания математики, и это не говоря о тканях и всяком таком…
– Понятно. – Герцог Инверари перевел взгляд с Фэнси на Блисс. – Думаю, математика – это больше, чем только рецепты и ткани, но я подожду, пока вы сами мне об этом расскажете.
Блисс показала на рыжеволосую девушку:
– А это моя близняшка.