«Ляг и попробуй уснуть, не то завтра будешь не в форме», – уговаривала она себя.
Нет, она ни за что не хотела снова вернуться в постель. Черная тень, склонившаяся над ее изголовьем, мерещилась ей вновь. Она все равно не уснет.
Лучше спуститься вниз и что-нибудь выпить. Возможно, это успокоит ее разгулявшиеся нервы. Можно прихватить бутылку бренди и вернуться назад. Если не удастся успокоиться, то она просто устроит себе нокаут.
Размышляя подобным образом, она завернулась в длинный махровый халат, открыла дверь и выскользнула в коридор. Дом спал. Но, как было заведено, на ночь оставляли ночники, и по стенам плясали причудливые тени. Разные чудовища, драконы, монстры.
– Идиотка! – громко прошептала она. Затянув потуже пояс халата, Дженнифер направилась по длинному коридору. Остановившись, оглянулась назад. Комната Грейнджера располагалась за большой дверью в дальнем конце холла. Она прищурилась, всматриваясь. Нет, дверь была закрыта.
Ей показалось, что она слышит короткий щелчок.
Может, Конар не спал? Тихо прокрался в ее комнату и смотрел на нее?
Двери Голубой гостиной, гостевой комнаты, где остановился Даг, тоже были закрыты. Она взглянула на свои часы. Три утра. Естественно, что он спит.
И Эдгар тоже спит. У него свои маленькие апартаменты на самом верху, в мансарде. Там у него все свое, даже крохотные кухня и гостиная. Это хорошо, что у преданного немолодого слуги есть свой угол.
Джен вздохнула поглубже и поспешила к лестнице. Она не стала надевать тапочки, но полированный деревянный пол покрывала темно-красная дорожка, и ногам не было холодно.
Она направилась в кабинет. Открыв дверь, прошла прямо к бару.
И только тут увидела Конара.
Он стоял около застекленных французских дверей, выходивших к бассейну и патио, спиной к ней. В темном проеме высоких окон сияла полная луна.
На нем не было ничего, кроме пижамных брюк. Повернувшись на шум ее шагов, он молча наблюдал, как она взяла бутылку бренди.
Итак, он не спал.
Но, судя по всему, он тоже недавно встал с постели. Бродил по дому и запросто мог войти к ней и стоять в изголовье ее постели, глядя на нее. И… напугать ее до смерти.
Она поставила бутылку на место и, кипя от негодования, подошла к Конару.
– Кретин, – прошипела она и, к своему ужасу, размахнулась и что было силы влепила ему пощечину.
Он не ожидал удара и не сделал никакой попытки остановить ее. Но в следующую секунду его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья с такой силой, что казалось, вот-вот хрустнет кость. Его щека побагровела, жилка пульса отстукивала стаккато у основания горла.