Эбби вышла из-за стола после главного блюда, чувствуя себя усталой, но не больной, как она заверила Дженнифер. И никакой реакции на шерсть Риппера.
Но после уик-энда ее дрожь, несомненно, усилилась. И кроме того, как украдкой доложил Эдгар, у мисс Эбби были затруднения с глотанием, и она попросила свои таблетки раньше положенного часа.
Завтра днем ее должен консультировать невропатолог, и это предстоящее событие очень страшило Дженнифер. Мать станет настаивать на операции. И теперь, когда Конар здесь, он наверняка ее поддержит.
Как только Эбби ушла к себе, появился Джим Новак. Он говорил Дагу, что непременно будет на обеде, но надеялся, они не станут возражать, если он приедет попозже.
Итак, сидя за кофе, они просматривали сценарий, подробно разбирая предстоящую съемку. В первой сцене участвовали Дженнифер и Келли, действие происходило в маленькой столовой особняка Валентайнов. Дженнифер, она же Натали Валентайн, была дома, муж оставил ее после истории с владельцем коттеджа. Келли-Марла, чрезвычайно расстроенная неприятностями своей сестры, с волнением рассказывала о возвращении сына владельцев соседних виноградников. Он изучал во Франции способы улучшения шардонне. Она видела его в «Прима Пьятти» предыдущим вечером, и он выпросил у нее свидание.
Постоянно стоя на страже интересов своей семьи и их уникального шардонне, героиня Дженнифер, недавно оставленная мужем, уже составила с семейным юристом документы, необходимые для развода. Она планировала подстеречь того самого, только что вернувшегося наследника виноградников семейства де Виль и узнать, не ухаживает ли он за ее сестрой с целью выведать тайны их семейного бизнеса.
Прошлым летом во Франции у нее самой был роман с Дэвидом де Вилем, о чем не знал никто из Валентайнов. Семья бы этого не поняла.
Следующая сцена – ретроспектива. Ее встречи с Дэвидом в мансарде во Франции. Она не знала, кто он, хотя и не раз лежала в его постели. Дэвид постарался скрыть от нее эту информацию.
– Ну что ж, замечательно, – пробормотала Дженнифер, отодвигая сценарий и глядя на Дага и Джима. – Но будет ли хоть один день в следующие две недели, когда я наконец снимусь одетой?
Джим мялся, вертя в руках чашку.
– В пятницу… – сказал он, нахмурившись. – Нет, ничего особенного. День, когда ты будешь полностью одета… хм… – Он улыбнулся и радостно произнес: – Нет, извини, на этой неделе не получится.
Она вздохнула.
– Твоя героиня потрясающа! – вступила в разговор Молли. – Она всегда разная, и тонкая, и вдруг совершенно неожиданно такая крутая, порой в чем-то жестокая. И при этом все время присутствует маленький штрих ранимости. В этом своеобразный шарм…