– Понимаешь, мне иногда казалось, что мы слишком торопимся с ребенком. Вспомни, Джанферро, ты еще во время медового месяца спрашивал, не беременна ли я!
– Представляю, как веселил тебя этот вопрос. Ты ведь уже тогда принимала свои таблетки?
– Да. Но я совсем не смеялась – наоборот, мне было страшно. Я не знала, что мне делать, ведь доктор в Англии еще до свадьбы прописал противозачаточные пилюли.
– А тебе не приходило в голову посоветоваться вначале со мной?
– Как я могла, ты же все решил заранее! Ты женился на мне, потому что я соответствовала ряду критериев, главным из которых была моя девственность. Как бы я посмела обсуждать с тобой вопросы предохранения до свадьбы? Да если бы я даже решилась на такое, то не смогла бы поговорить с тобой, ведь мы никогда не оставались наедине!
– А что же после, Милли? А? Когда мы уже стали… близки?
Бедняжка не решилась объяснять, что реально близки они стали только совсем недавно.
– Ты так пугал меня своими авторитарными замашками, требуя ребенка немедленно. Я боялась тебе даже слово поперек сказать.
– А, все это бессмысленно, – нетерпеливо прервал Джанферро. – Мы можем бесконечно ходить кругами. Прошу прощения, Миллисента, но меня ждут срочные дела.
– Ты что, так ничего и не понял? – недоуменно спросила она.
Джанферро встряхнул волосами и с надменным высокомерием приподнял бровь.
– На все начинаешь смотреть иначе, когда узнаешь, что жена тебе лжет. Скажи, Милли, неужели ты считала меня тираном, который будет настаивать на твоей беременности, если сама мысль об этом вызывала у тебя такое отвращение?
– Н-нет, но мне казалось, ты не сможешь понять мои страхи.
– Или твои постоянные обманы? – Он покачал головой и открыл дверь. – В таком случае, дорогая, ты сильно сглупила.
Мысли мешались в голове Миллисенты, действительность стала похожа на страшный сон. Она подняла глаза на мужа: его испепеляющий взгляд ясно давал понять, что он все равно бы ей не поверил.
– Что ты намерен делать? – спросила Милли убитым тоном.
– Я ухожу.
– А когда вернешься?
– Понятия не имею, – резко бросил Джанферро. – И даже если бы знал, тебя это больше не касается.
– Пожалуйста, не делай этого, не вычеркивай меня из своей жизни.
Муж обернулся к ней с высокомерным удивлением.
– И ты еще смеешь просить меня об этом? Неожиданно ей представились осенние листья, которые уносит быстрым речным течением неизвестно куда. Их семейная жизнь напоминала теперь те листья, и они оба не могли – или не хотели – изменить ситуацию.
– Ты как-то предложил, чтобы я съездила в Англию на время, – напомнила Миллисента.