Итак, Вэс с энтузиазмом оповестил совет церкви Благовещения в Милуоки, что мы решили крестить дочь здесь. Архиепископ уже выразил желание совершить обряд венчания или крещения после освящения алтаря. Дочь архитектора, строившего церковь, — не могло быть ничего лучше!
Я ужаснулась новости, так как мы опять были на авансцене, перед публикой и газетами, — чего я так хотела избежать! Так хотелось частную, тихую церемонию, и наша крестная вполне соглашалась со мною. Но возможность упоминания в прессе архитекторов Талиесина, построивших эту церковь, была слишком заманчива. Опять мы — и даже ребенок — должны были служить интересам Товарищества Талиесин. Миссис Райт была также взволнована поездкой в Милуоки, предстоящей встречей с архиепископом и освещением события в печати.
Вэс и я предполагали вызвать наших близких друзей на роль крестных Ольги, но церковь категорически заявила, что «только греки» могли быть крестными, и уже назначила определенных лиц. Это был судья из Милуоки и его жена. «Таков обычай! — сказали нам. — Вы должны согласиться с любым лицом, кто желает быть крестным ваших детей! Мы здесь следуем только обычаям Греции». И хотя я никогда не слыхала о подобных правилах в русском православии, пришлось согласиться. Вэс знал судью, а мне нравилась его тихая красивая жена, так что мы не стали возражать.
В день празднования десятилетия греческой православной церкви Благовещения и ее «обновления» все Товарищество Талиесин было здесь, так как здание это было одним из любимых его работ. Имя художника Джина Масселинка было у всех на устах, хотя его уже не было в живых. В результате глубокого изучения иконописи и создания росписи царских врат для этой церкви, он даже перешел в православие.
Церемония обновления началась рано утром, долгий старинный ритуал: поиски ключей запертой церкви, обход с дарами много раз вокруг здания, наконец — вход в церковь, омовение алтаря архиепископом — и долгая служба в обновленной, сияющей всеми свечами церкви… Крещение должно было состояться где-то во второй половине дня, без присутствия всего прихода, но и без перерыва для священников. Поздно вечером должен был быть обед в честь Его Святейшества Яковоса, даваемый всей греческой общиной Милуоки.
Вэс был ужасно рад, что Ольгу будут крестить перед алтарем, расписанными его другом Масселинком, где лица Девы Марии и младенца Иисуса напоминали первую Светлану и ее сына Брандока. Все это было совсем, как в романе или в кино: столько невероятных совпадений и странных обстоятельств…
Все были очень довольны. Ольга орала своим громким, сильным голосом на всю церковь, когда ее окунули три раза в глубокую купель — по-гречески. Облаченные в черные рясы священники пели молитвы. Крестил ее сам архиепископ, а судья — крестный — принял ее в церковное махровое полотенце. (Поскольку все было решено в последнюю минуту, мы не смогли приобрести соответствующее крестильное платьице, что очень огорчало крестную. Но я, наоборот, считала, что все было прекрасно!) Даже имя Ольга, данное в честь моей бабушки Ольги Аллилуевой, маминой матери, не могло быть лучше! Это одно из самых популярных имен в Греции, где все еще помнят царицу Ольгу, очень любимую в Греции в 20-30-х годах. Даже день рождения ребенка всех обрадовал: 21 мая, день святых Константина и Елены, основателей христианства в Греции. Вся церковь была наполнена глубоким чувством святости после обновления, и наша дочь получила, наверное, самое прекрасное крещение, которое только можно было получить…