— Поздравляю, Костя, — пробормотал Гош в легком обалдении. — Наш Сан Сеич — полный и безоговорочный параноик!
* * *
Разбудил его Белый.
— Живой? — спросил он неприветливо.
— З-замерз, — коротко ответил Гош.
— На кухне чайник еще не остыл. Прими стакан водки и запей горячим чаем. Пожуй чего-нибудь и приляг до обеда. А то простудишься еще среди лета, возись потом с тобой.
— Угу, — согласился Гош, ничего не понимая.
— Цыган здесь остается, он за всем присмотрит. Если понадобишься на замену, разбудит.
— То есть? — спросил Гош, с трудом вставая на ноги. Под утро внезапно упала температура, и его здорово приморозило. Двигался он сейчас плохо, а соображал еще хуже.
— Может, придется тебя оставить на хозяйстве. Тупые Сан Сеича забрали.
— Ого! — пробормотал Гош. — Начинается…
— Вот именно, — кивнул Белый, нехорошо глянул на него исподлобья, и ушел.
Гош, зябко обхватив себя за плечи и отчаянно стуча зубами, выбрался на кухню. Там Цыган мыл посуду.
— Живой? — спросил он так же, как минуту назад Белый, только с более дружелюбной интонацией. — Завтрак на столе.
— Я себе налью? — спросил Гош, открывая шкафчик. — Для сугреву.
— Десять баксов, — выдал Цыган свою любимую присказку. И как-то странно помотал головой, скорее даже покачал ею из стороны в сторону.
Гош сделал выдох, крепко сжал в руке стакан и опрокинул водку в себя. Крякнул, уселся за стол, налил чаю и начал его прихлебывать, чувствуя, как по всему телу расплывается блаженное тепло. За прошедший с момента пробуждения кошмарный год он употребил великое множество самых разных горячительных напитков, но только этот оказался горячительным в буквальном смысле.
Неожиданно он вспомнил, как его вышибали из Тулы, и неприязненно скривился. От делегации недоумков тогда разило так, что впору было закусывать. Гош выпивал от тоски и страха. «Тупые» пили для веселья. Поэтому Гош принимал стакан-другой на ночь, чтобы лучше спалось, и принципиально не опохмелялся. «Тупые», напротив, откупоривали пузыри на рассвете и продолжали квасить дотемна. Эта дурная привычка здорово сбивала им прицел и мешала рулить. И она же, на взгляд Гоша, уничтожала все шансы на то, что бедняги когда-нибудь по-настоящему «проснутся».
— Когда Сан Сеича забрали? — спросил он.
— Утром. Человек двадцать приехало. Боятся нас, уроды…
— Вряд ли. Им просто делать нечего.
— Нет, — отрезал Цыган. И кивнул. Гош настороженно прищурился.
— Ты заметил что-то необычное? — спросил он.
— Да, — Цыган мотнул головой. Гош внутренне пожал плечами и решил пока на эти странности не обращать внимания.