Но прежде чем бедняжка успела улизнуть, Джордан схватила ее за руку. Она вся горела от стыда.
– Ну что вы! Конечно, вам что-нибудь нужно. Попробуйте дыню. За счет магазина.
Старушка колебалась.
– Наверное, я… и правда попробую кусочек.
– А я буду счастлива предложить вам еще что-нибудь… – Ее схватили сзади за руку, и не успела она запротестовать, как Райнер потянул ее в подсобку. – Эй, какого черта…
– Сюда, – сказал он.
– И не подумаю!
– Хорошо, тогда на людях.
Джордан вздохнула и сдалась.
– На кухне.
– Ну, вот это в самом деле нечто уникальное, – выпалил он в ту же секунду, как они зашли на кухню. – Изо всех уникальных действий, что я видел в жизни, это самое уникальное.
Джордан почувствовала, как к горлу подступают слезы.
– Я знаю, знаю. Мне так стыдно. Я просто полное ничтожество. Не могу поверить, что так сорвалась. Единственное оправдание, что утро было ужасным. – Она убрала со щеки темный локон. – Ничего не сделано, все спорят друг с другом, меня довели до того, что я кричу на покупателей. – Она выпятила нижнюю губу. – А все ты виноват.
– Я виноват? Что еще за новости?!
– Потому что тебя не было… – Она зажмурилась и издала пристыженный стон, не в силах сама поверить тому, что сейчас произнесла.
Она открыла глаза от его поцелуя. Нежного, любящего, согревшего ее до кончиков пальцев. Его объятие было легким, прикосновение успокаивающим, а не страстным, и благодарность за его чуткость наполнила ей душу.
Она положила руки ему на плечи и сжала пальцами твердые мускулы. Никогда раньше она не чувствовала себя такой ранимой, никогда так не нуждалась в его силе. Его губы нежно касались ее губ, и желание бороться растаяло как дым. Она устроилась поудобнее в кольце его рук.
– Джордан, кто-нибудь может зайти, – пробормотал он, крепче прижимая ее бедра к своим.
Она задохнулась от интимного объятия.
– Когда ты так обнимаешь меня, все остальное мне почти безразлично. – Она подняла на него глаза, охваченная внезапной неуверенностью. – Думаю, мне не следовало в этом признаваться.
Улыбка тронула его губы.
– Я рад, что ты это сделала.
Она провела рукой по его щеке, пальцы задержались на крошечной золотой сережке. Она немного отодвинулась, чтобы получше рассмотреть, и снова осторожно дотронулась до нее.
– Я всегда хотела об этом спросить, – призналась она. – Торсен. Сын Тора. Ты именно поэтому носишь эту молнию? Потому что это знак Тора?
– Да. Но не только. – Он помолчал. – Это напоминание.
Ее глаза загорелись любопытством.
– О чем?
Он не сразу ответил. Она молча ждала, и он наконец произнес:
– О семье. О традициях. О том, как тяжело дается успех в жизни.