Никто никогда не считал нужным угождать мистеру Рийку, даже когда он был губернатором. Самый захудалый депутат из глубокой провинции, запросто навещавший его в большом губернаторском доме (двенадцать комнат под протекающей крышей), называл его не иначе, как Джонни; и самый желторотый из репортеров не стеснялся кричать ему: «Ну, какую чепуху вы нам будете сегодня молоть?»
И именно уполномоченный Рийк созвал всех редакторов своего района на совещание в свои новые вице-королевские апартаменты в Дортмутской библиотеке и сообщил им очень важную и ценную информацию о том, что президент Уиндрип и его подчиненные с уважением относятся к представителям печати.
Перед отъездом в Ганновер на это совещание Дормэс получил от Сисси «поэму» – так она по крайней мере называла это, – которую Бак Титус, Лоринда Пайк, Джулиэн Фок и она с трудом сочинили, сидя поздно ночью в защищенном особняке Бака:
Осторожнее, старик,
Вон идет пройдоха Рийк.
Будь смелее и хитрей,
Если рядом с Рийком Хэйк.
Хэйк, задрав свой клюв не в меру,
Бодро делает карьеру.
Ну, а Рийк…
О господи!
– Однако, что ни говори, а Уиндрип всем дал работу. И он убрал с дороги эти безобразные щиты с рекламами… Так гораздо лучше для туризма, – говорили старые редакторы, даже те, кого одолевали сомнения насчет того, не слишком ли много позволяет себе новый президент.
По дороге в Ганновер Дормэс видел сотни громадных рекламных щитов. Теперь они, правда, были сплошь заклеены уиндриповскими плакатами, но кое-где внизу еще осталось: «С приветом от солидной фирмы», – и очень большими буквами: «Папиросы Монтгомери» или «Мыло Жонкиль для ног». Пока Дормэс – совсем недолго – шел от автомобильного парка до бывшего колледжа, к нему подошли, каждый сам по себе, три человека, и каждый прошептал: «Дайте пять центов, хозяин, на чашку кофе: «мышка» заняла мое место, меня «мыши» брать на службу не хотят, говорят, слишком стар». Но это могла быть и «пропаганда из Москвы».
У входа в ганноверскую гостиницу сидели офицеры минитменов; развалившись на раскладных стульях, они положили ноги в сапогах со шпорами (в организации минитменов не было кавалерии) на перила.
Дормэс прошел мимо корпуса, где раньше помещались лаборатории, перед которыми валялась груда разбитой лабораторной посуды, и в одной из разоренных лабораторий увидел небольшой отряд минитменов – шли военные учения.
Районный уполномоченный Джон Селливэн Рийк благосклонно принял редакторов в бывшем классе… Старики, привыкшие к тому, чтобы их почитали, как пророков, с опаской сидели на шатких стульях и смотрели на жирного человека в мундире офицера ММ, который помахал им в знак приветствия рукой, державшей горящую сигару.