Страсть и долг

Действительный тайный советник Гавриил Львович Курятников, запахнув полы подбитого ватой шлафрока — утро выдалось прохладное, — тихонько приоткрыл дверь казенной квартиры и спустился на скоростном лифте к почтовому ящику. Повернул ключ, вынул пачку свежих газет. Первым делом осторожно и брезгливо, как ядовитую змею? вытянул свежий номер «Московского богомольца» и зашуршал серыми страницами. На первой полосе любимой москвичами газеты во весь лист красовался заголовок вершковыми буквами: «ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО ЛЮБИЛ ДОМАШНИХ ПТИЦ». И ниже, мельче, но все равно крупно: «Скандальные показания девиц легкого поведения против генерального прокурора Курятникова». Гавриил Львович застонал и покачнулся, схватившись рукой за высокий лоб. Разорвать, немедленно разорвать этот бульварный листок.

«Ведомости народных депутатов», как и подобает газете умеренного и респектабельного направления, поместили новость на второй странице и мелким шрифтом. Бог даст, Полинька не заметит — она всегда сразу перелистывает на страницу светской хроники и культуры. С «Русским словом» и «Московским созерцателем» тоже обстояло благополучно — редактора этих изданий относились к позиции Гавриила Львовича с уважением.

Истребив пасквильного «Богомольца», его превосходительство аккуратно свернул остальные газеты и положил их обратно в ящик. Вот проснется Полинька, выпьет кофею и спустятся за свежей прессой. Теперь можно, нестрашно. С тех пор как начался весь этот кошмар, телевизионные новости в доме, не сговариваясь, смотреть перестали — только голливудский сериал «Скорая помощь» и канал «Культура». Радио тоже не слушали.

О кошмаре в семье говорить было не принято — будто не было его, и всё тут. Первые недели Полина Аполлоновна ходила вся почерневшая и смотреть на супруга избегала, а потом преодолела себя, поняла, что если еще и она мужа казнить станет — сломается Гавриил Львович, не выдержит. Не то чтобы даже пожалела его, клятвопреступника и блудодея, нет. Просто вспомнила о долге. Ведь одно дело — Ганечка, слабость и грехи которого за долгие годы замужества она изучила слишком даже хорошо, и совсем другое дело — генеральный прокурор Курятников, государственный муж и человек чести. То есть, конечно, было совершенно очевидно, что женского прощения Гавриилу Львовичу не дождаться никогда, но уважения супруги он, по крайней мере, нс утратил. Как и своего собственного.

Да, слаб и грешен. Знал это за собой всю жизнь, еще с Пажеского корпуса, когда после вечерней молитвы пазил через забор и до расцвета пропадал в дешевых домах терпимости на Лиговке.